Виза на смерть

С помощью мужика во фланелевой рубахе Гулин погрузил пьяного Боровкина в свою «копейку» и отвез в местный ОВД, где попросил коллег подержать его некоторое время в «обезьяннике», пока тот не просохнет. Толку от трезвого Боровкина оказалось так же мало, как и от пьяного — сказать что-либо вразумительное по поводу своего «фольксвагена» и того, кто мог им попользоваться, вконец деградировавший от пьянства журналист так и не смог.

Эксперты, осмотрев машину и исследовав образцы грунта, застрявшего в углублениях протектора, подтвердили, что именно он стоял в Женином дворе около детской площадки, но, кроме еле различимых хозяйских отпечатков и явных затертостей от перчаток на рулевом колесе, ничего не нашли.

Накануне похищения Маши Шрамковой в этом же дворе был убит высокопоставленный мидовский чиновник, и было очень странно, что похититель, который не мог об этом не знать, не побоялся провести два или даже три дня возле дома, где было полно милиции.

Была в этом деле еще одна странность, которая больше всего беспокоила Гулина: он знал, что похитители всегда требуют выкуп, размер которого значительно превышает финансовые возможности родственников, то есть действуют по хорошо известной схеме — проси как можно больше, чтоб получить хоть что-нибудь. В случае же с Машей Шрамковой просили весьма скромно, учитывая, что в собственности семьи находятся две большие квартиры в престижном доме, Женина иномарка (не самая дорогая, но все же) и дача в Сосново, где стоимость сотки равнялась нескольким тысячам зеленых. Гулин был уверен, что похитителю все это хорошо известно, так как гонялся он целенаправленно именно за Машей, а не за любым ребенком трех лет женского пола — в пользу этой версии свидетельствовал риск, на который шел похититель, выслеживая столь добросовестно охраняемую добычу, — уж кто-кто, а Гулин прекрасно знал, что в таком мегаполисе, как Москва, полно «бесхозных» детей.

Но ведь ребенка он не вернул?.. Означает ли это, что его интересовали вовсе не деньги, бывшие лишь прикрытием и, возможно, приятным дополнением?.. Например, если речь идет об отце ребенка. Женя сказала, что о существовании дочери ему ничего неизвестно, но ведь это может быть и не так? Разве нельзя предположить, что он не только прекрасно осведомлен о том, что у него есть дочь, но и испытывает к ней отцовские чувства, которые по каким-либо причинам скрывает от Жени? Или не скрывает, но Женя не хочет о них говорить? Или скрывает не он, а Женя, которая не желает делить с ним ребенка?

«Что ж, — думал Гулин, — хорошо, если так. Если девочку выкрал отец, значит, она жива-здорова и находится в безопасности. И найти ее не составит труда. А если нет?..»

В этом случае небольшой размер выкупа мог означать только одно — похититель торопился. Об этом же свидетельствовал и сумасшедший риск, которому он подвергал себя, оставаясь во дворе, полном милиции. Вопрос о том, что могло заставить его торопиться, вызывал у Гулина жгучую тревогу. «Что ж, надо идти к отцу, ничего не поделаешь», — сказал себе Гулин и вытащил из кармана блокнот с адресом.

Сергей Владимирович Комаровский оказался уверенным в себе красивым мужчиной тридцати пяти лет. Он бросил взгляд на гулинское удостоверение, удивленно поднял брови и подмигнул:

— Капитан милиции?.. Оборотень?.. Шучу-шучу… Здрасте… Проходите… Садитесь… Вот, на диванчик.

Гулин устроился в углу большого, обтянутого белой кожей дивана и огляделся. Только что отремонтированная квартира с новой мебелью и дорогими коврами свидетельствовала о достатке ее обитателей.

— Чем обязан? — спросил хозяин.

— Скажите, Сергей Владимирович, вы знакомы с Евгенией Васильевной Шрамковой? — спросил Гулин.

Тот опять удивленно поднял брови.

— А в чем, собственно, дело?

— Значит, знакомы. Давно?

Сергей Владимирович покосился на дверь.

— Когда-то мы вместе работали…

— Вы хотите сказать, что вас связывали исключительно деловые отношения?

— Послушайте… как вас… извините…

— Капитан Гулин.

— Да. Я, конечно, рад нашему знакомству, но все же вы, может быть, объясните вначале, чем вызван ваш… э-э… противоестественный интерес — вы уж извините — к моим знакомствам?

— Объясню. Потом. А пока прошу вас ответить на мои вопросы.

— Ну и ну, — усмехнулся хозяин квартиры, — порядочки у вас. Вообще-то, позволю себе заметить, это исключительно моя добрая воля — отвечать вам или нет. Потому что не вижу никаких причин, которые позволили бы вам вмешиваться в мою частную жизнь. Но так и быть, отвечу — у меня нет тайн от нашей доблестной милиции. Когда-то давно у меня с Женей… пардон… с Евгенией Васильевной… был роман. Удовлетворены?

— А потом?

— Что — «потом»? Потом она уволилась.

— В связи с чем?

— Послушайте, капитан, почему бы вам не задать этот вопрос ей самой? И при чем тут я? Если она влипла в какую-нибудь историю, я все равно ничем не могу вам помочь. Я не видел ее тысячу лет. И вообще, — он кивнул на дверь, — я не хочу посвящать свою жену в подробности моей холостяцкой жизни.