Византийский сатирический диалог

Встретив меня, он первым делом с улыбкой обнял и назвал по имени, а затем, когда и я обнял его, спросил с укоризной: «Зачем, злосчастнейший из людей, в хранилище усопших и к вратам аидовым пришел ты, раз нить твоей жизни еще не порвана и Харон не пригласил тебя сюда?».[191] Третьим был его добрый и полезный совет, который, мне кажется, справедливо было бы назвать советом Афины или Соломона:[192] «Возвращайся, милейший, на землю: здесь ты никому не нужен, так как беден, ничем не знаменит, ничтожен, а вдобавок не уплатил перевозчику двух оболов за переправу,[193] причитающихся ему, согласно господствующему наверху обычаю. Уж не воображаешь ли ты, что подобная тебе нищая мразь может тут говорить, что вздумается? Вот если ты уподобишься Хремилу из комедии[194] и тебя повлекут сюда, невзирая на сопротивление, тогда говори хоть до завтра. В нынешних же обстоятельствах отправляйся-ка ты лучше со всем своим скарбом в Морею[195] набивать брюхо мясом, оливками, мукой, нектаром, окороками и праздничной панафинейской похлебкой.[196] Там, у пелопоннесцев, ты скоро будешь в чести и славе и разбогатеешь. Наряду же со всеми прочими благами, друг мой, ты получишь еще одно — узнаешь рассудительнейшего и мудрейшего мужа, справедливо носящего имя Евдимон;[197] он — человек с положением, очень богатый, собственник значительного имения, пользующийся таким огромным влиянием, как никто из остальных приближенных порфирородного.[198] Найди этого замечательного человека, прилепись к нему и повинуйся как самодержцу, чтобы изобилие благ посыпалось на тебя и твоих близких. Без колебаний скажи ему, что вскоре он станет самым счастливым, совершенным и славнейшим во всем Пелопоннесе, но сделай это, чтобы никто не слышал. Когда же ты сам станешь обладателем всех этих и других еще больших благ и, как я сказал, разбогатеешь, то уже без всяких сложностей, вполне открыто, а не тайком, по-воровски, как сейчас, сойдешь в аид, покрытый славой и провожаемый на удивление большой толпой. Вот тут-то друзья, близкие и даже врачи лишь только услышат, что ты слег, без зова прибегут к тебе, а жена твоя, дети, слуги, вообще все будут оплакивать твою смерть. Тогда, чтобы попасть в подземный мир, тебе не будет нужды в трудах и хлопотах, но так как Тенар,[199] как известно, находится в Лаконике, вблизи аида и оттуда, говорят, мертвецов уводят с земли в его глубины, приготовь наравне со всеми перевозчику его два обола — и легко и без труда вступишь из царства глупости в царство смерти[200] веселый и довольный. Ведь, согласно Гомеру, не уйти от смерти,[201] даже если схорониться от нее под своей крышей — смерти всяко не избежать.[202]

3. Я ответил моему собеседнику, счастливый и пораженный как его советами и рассказами о неслыханных мной и удивительных вещах, так и утверждением, что вновь оживу и умру во второй раз:

— Уж не знаменитый ли ты Голобол,[203] украшенный всеми добродетелями, лучший из секретарей великого и славного императора и мой ближайший сотоварищ, выдающийся ритор Константинова града,[204] опытнейший из врачей, кому миртаит[205] Андроник пророчески сказал: «Правда ведь, ты метишь в логофеты?».[206]

Мой собеседник, с живостью кивнув, ответил: «Да, это я». Тогда я снова спросил Голобола: «Отчего, друг мой, ты так изменился? Почему совсем наг и покрыт рубцами? Где твои пышные из белого шелка одежды, недавно пожалованные тебе нашим великим императором, в которых тебя можно было принять за сына квестора?».[207]