Вижу зелёный!

Но в это время танец кончился. И еще не успел стихнуть последний минорный вздох, как снова гулко и дробно застучал барабан. И сразу все вокруг переменилось. Будто кто-то наверху потянул за невидимые ниточки, задергались, заломались танцоры, словно соревнуясь, кто невообразимее вывернется. Борис вдруг колесом пошел вокруг Веры, удивительным образом избегая столкновения с другими. Вера засмеялась, захлопала в ладоши и снова оглянулась на Толика. Тот приветственно помахал им и снова двинулся вдоль стен.

Разыскать кого-нибудь в этой вакханалии было невозможно, но он не терял надежды. Вдруг споткнулся о чью-то подставленную ногу, чуть не упал, выпрямился, сердито оглянулся и услышал хихиканье. На диванчике, развалившись и глупо улыбаясь, сидела Надежда.

—      Развлекаешься? — спросил Толик, опускаясь на диванчик рядом с ней.

—      Ага, — выдохнула она, и Толик явственно почувствовал запах спиртного.

Он поморщился, но решил не читать ей сейчас морали, все равно в таком состоянии она ничего не поймет.

—      А где Сергей?

—      Танцует, — тряхнула она головой.

—      А ты что же? Или ноги не держат?

—      А я проверяю, как у других ноги держат! — с вызовом ответила она и снова вытянула ногу. Один из танцующих споткнулся, резко повернулся. Бранное слово готово было сорваться с его уст, но он увидел Толика и сдержался.

Надежда захихикала.

—      Перестань дурачиться! — предупредил ее Толик. — Упасть ведь могут!

—      Ну и пусть падают, — передернула плечами Надежда.

—      Смотри, доиграешься!

— Вот еще! Они на ногах не стоят, а я виновата.

В это время Толик увидел Сергея, пробирающегося к ним сквозь толпу беснующихся танцоров.

—      Салют, старик! — произнес он, шлепнувшись на диванчик по другую сторону Надежды. — Давненько мы с тобой не встречались.

—      Сказал столб «Запорожцу», когда тот врезался в него, — привычно пошутил Толик.

—      Что так мрачно?

—      А чему радоваться?

—      Ну все-таки. Как-никак, Женский день послезавтра... И вообще...

Толик не ответил. Настроение у него было непраздничное. Он вспомнил предупреждение Бориса Жирнова.

—      Пойдем, Серега, куда-нибудь, пошепчемся.

—      Говори здесь, все равно никто не услышит.

Толик огляделся. Действительно, музыка гремела так, что хоть кричи — никто не услышит. И все же он пересел к Сергею.

—      Где твоя пушка?

Сергей удивленно отстранился.

—      Я же тебе говорил: Петуху отдал.

—      Ее при аресте у него не отобрали?

Сергей подумал.

—      Наверно, нет. Иначе бы на суде сказали.

—      Значит, возможно, она и сейчас у него.

—      Все может быть. Только где он?

Толик еще раз огляделся по сторонам.

—      Борис Жирнов сказал: их в милиции предупредили, что Трофимов в городе объявился.

Сергей присвистнул.

—      Канево дело. Он, наверно, на меня зуб точит после всего, что было.

—      Вот поэтому я тебя и предупреждаю.

На сей раз Сергей огляделся по сторонам и успокоительно сказал:

—      Ну, сюда, на народ, он не осмелится прийти.

Они немного помолчали.

—      А где он может скрываться? — раздумывая, спросил Толик.

—      Есть у него одна нора. Там их «контора» тусуется.

—      Покажешь?

Сергей медленно покачал головой.

—      Нет, Толик, и не проси. Хоть ты и друг мне, но этого даже тебе открыть не могу.

Танец кончился, и к ним сквозь толпу протолкались Олег с Михаилом. Все крепко, по-мужски пожали друг другу руки, перекинулись обычным: «Как жизнь?» Поболтали немного, обмениваясь житейскими новостями. Потом Олег, окинув взглядом зал, прищурился и негромко сказал:

— И быть ныне сече, великой и грозной.

—      С чего это ты взял? — недоверчиво спросил Михаил.

—      А ты посмотри: вон в том углу одна группа тусуется, а в этом — другая.

Талик присмотрелся. Действительно, несмотря на кажущееся веселье и единодушие, в зале чувствовалось какое-то напряжение. В ближнем углу топталась небольшая группка парней — «заовражные», определил Толик, узнав некоторых из них. К ним подходили другие, словно связные к штабу, о чем-то коротко переговаривались и отходили.

—      А вон и с Гнилого угла, — показал Олег, но Толик и сам увидел у противоположной стены такую же группу.

—      Север против Юга, — мрачно пошутил Михаил. — Совсем как в Америке.

—      Может, позвонить в милицию? — предложил Толик.

—      А что скажешь?

—      Драка намечается.

—      Ну и пусть подерутся! — махнул рукой Михаил. — Наставят друг другу фонарей, авось поумнеют.

—      А, кроме того, тут дружинники дежурят, — добавил Олег. — И милиционер с ними. В крайнем случае, разнимут.

Настроение у Толика с приходом друзей повысилось. Общее веселье захватило и его. И спустя некоторое время он уже танцевал со знакомыми и незнакомыми девчатами, лихо отплясывал «Барыню», участвовал в затеянной викторине и даже выиграл приз — небольшой флакон духов «Красная Москва», которыми он тут же обрызгал партнерш Олега и Михаила, подошедших к ним к тому времени. Они намекали, что у них есть подруга, и они охотно познакомят Толика с нею, он отказался наотрез.