Визионер

Женщины пожали плечами и снова принялись за работу.

* * *

Особняк коммерсанта Павла Барышкина на Тверской, напротив, казался если не заброшенным, то каким-то неухоженным, что ли. Дорожки к дому не подметены, кусты во дворе разрослись, трава пожухла. Привратник, открывший дверь, выглядел помятым и неопрятным.

– Павел Кириллович в семейной часовне, на обеденной молитве, – сообщил он Дмитрию. – Обычно заканчивает в два пополудни. Вам лучше снаружи подождать, он не любит, когда его отвлекают.

Памятуя о вспыльчивом нраве фабриканта, Митя решил последовать совету и присел на лавочку возле входа в часовню. Семейный храм, в отличие от особняка, выглядел очень чистым и аккуратным. Витражные окна переливались разноцветной мозаикой, а восьмигранные купола блестели золотом на ярком сентябрьском солнце. «Умеют всё-таки церковники преподнести свой “товар”», – отстранённо подумал Дмитрий. Вокруг часовни было тихо и благостно, как и полагается в богоугодном месте.

Через несколько минут входная дверь отворилась, и на улицу, медленно ступая, вышел благообразный старец – с длинной окладистой бородой, в простых штанах и рубахе, перемотанной на поясе верёвкой. Босиком. Благочестивый праведник? Таких часто приглашают помолиться в богатые дома. Считается, что блаженные притягивают счастье и достаток.

Старик подошёл ближе, и Митя, вглядевшись в его лицо, оторопел. Никакой это не старец. Павел Барышкин собственной персоной. Отец жертвы номер три. Постаревший, похудевший почти вдвое и отрастивший длинные волосы и бороду. Только по глазам и угадывался в этом немолодом человеке бывший шумный и грозный коммерсант.

– Доброго тебе дня, гость, – поздоровался Барышкин, чем ещё больше ошеломил сыщика.

Доброго дня? Он серьёзно, что ли?

– Здравствуйте, Павел Кириллович, – осторожно поприветствовал фабриканта Митя и представился.

– С хорошими ли вестями ты посетил меня?

Голос у «старца» был спокойный и вкрадчивый, голубые глаза смотрели безмятежно. Вряд ли нашёлся бы человек, осмелившийся сказать «нет» прежнему Барышкину. Но Митя и нынешнему не отважился бы. Кто знает, что кроется за этим спокойствием?

– Я, скорее, не с вестями, а с вопросами, – уклончиво ответил сыщик. – Я не отниму у вас много времени.

– Кто я, чтобы дать ответы? Червь земляной. Один лишь Господь имеет разумение и всезнание над всеми нами. Всё моё время принадлежит ему. Ни вам, ни другим бренным созданиям не отнять его у меня. Ибо кто усердствует Господу, тот воистину не должен радеть о всяческой смертной, обманчивой и тленной прелести мира сего.

Так. Кажется, налицо форма религиозной экзальтации. Скверно. Прежний Барышкин даже в гневе не выпадал из реальности. А этот сейчас где находится? В каких высших сферах?

Коммерсант по-прежнему был абсолютно спокоен. Руки его при этом суетливо двигались, крутя восьмигранную двойную пирамидку святого Диоса. Дорогая. Хрустальная. С острыми вершинами. У аристократов, как правило, эти кристаллы в золотой оплётке, которая смягчает контакт с божественным и не даёт пораниться.

Пальцы же и ладони Барышкина выглядели основательно исколотыми. Митя едва заметно вздохнул. Кажется, пришло время вспомнить почти забытое церковное воспитание.

– Благотворящий просящему даёт взаймы Господу, и он воздаст ему за благодеяние. – Митя обратился к памяти, воскресая в голове старые проповеди отца Фёдора. – Ибо чрез просящих нас о помощи милосердный испытывает сердца наши.

– Не может алкать сотворивший хлеб, не может жаждать сотворивший воду, не может быть болен источник здравия, – моментально парировал «старец». – Богу ничего от нас для себя не надобно, он ни в чём не нуждается.

– Творение дел добрых оказывает неизмеримую помощь в уклонении от дел злых. Ибо вряд ли кто-нибудь может уклониться от зла, не творя при сём блага, – отбил атаку Митя.

– Чтобы я не превозносился чрезвычайностью откровений, дано мне жало в плоть – удручать меня, – ответил Барышкин и сжал пирамидку. На его пальцах выступила кровь.

– Велика сила истины, и ничто в мире не может её одолеть. Из двух людей Бог выберет не того, кто внешне выглядит праведным, а того, у кого сердце исполнено здравой правды.

– Очи Господа обозревают всю землю, чтобы поддерживать тех, чьё сердце вполне предано ему.

– Так, – у Мити начало заканчиваться терпение, – Павел Кириллович, мы с вами можем бесконечно упражняться в богословии. Поверьте, у меня тоже богатый опыт по этой части. Давайте остановимся, и я освобожу вам время для служения Диосу, а вы моё – для службы государству. Меня интересует конкретная вещь. Рисунок. Портрет вашей дочери. Карандашом. На простой бумаге. Если вы видели или найдёте таковой в её вещах, я буду крайне признателен. Это бы очень ускорило наше расследование.

– Деяния ваши пустопорожни. Машеньку Диавол забрал за мои грехи. Не отмолить за всю жизнь теперь. Не ищите его на земле, ибо тело и дух его в геенне пламенной.

– Рисунок, Павел Алексеевич. Найдите его. А мы вашего диавола отыщем, в какой бы преисподней он ни обретался.