Визуальная культура Византии между языческим прошлым и христианским настоящим. Статуи в Константинополе IV–XIII веков н. э.

Колонна возвышалась над источником,
Внутри искусно сделанная мастером,
С большой трубой водопроводной схожая;
И била кверху в ней струя высокая
К орлу, который принимал ее в себя
(Орел чудесно изваян из меди был),
И лил из клюва своего он воду вновь.
Стоял там круг и статуй белокаменных
У водомета этого прекрасного,
И статуи работы были Фидия,
А также и Зевксида и Праксителя,
Ваятелей искусных и прославленных [Евгениан 1969: 8–].

Подобным образом описывается фонтан в том саду, где впервые встретились Исмина и Исминий:

Водоем вырыт глубиной около четырех локтей; на пращу похож водоем. Полая колонна в середине соответствует центру образуемого водоемом круга. Колонна каменная, камень многоцветный. Фессалийского камня чаша на верхушке колонны, над ней позлащенный орел, извергающий воду из клюва. Чаша принимала воду. Орел распластал крылья, словно желая омыться. Козочка, согнув передние ноги, пьет воду; пастух, сидя подле, тянет ее сосцы. Она пьет воду, он же цедит белое молоко. И пока козочка утоляет жажду, пастух не прекращает своего дела, а молоко льется сквозь дырявое дно стоящего под выменем подойника. Сидит здесь и заяц: правой передней лапой он роет землю, находит источник и окунает мордочку в воду [Макремволит 1965: 47].

На протяжении многих веков в различных районах Константинополя было расположено множество фонтанов (и византийская столица не была исключением – фонтаны, реальные или нарисованные, встречались и в других средневековых городах)[160]. Раньше мы уже упоминали те, что были воздвигнуты по приказу Василия I и Константина VII Багрянородного; кроме того, на Ипподроме стояла знаменитая Змеиная колонна (рис. 4.8), которая, если верить рассказам путешественников, извергала воду, вино и молоко [Stephenson 2016:155–156; Madden 1992:111–145]. И хотя эти рассказы датируются XV веком и их авторы не могли увидеть колонну своими глазами, в них прослеживается влияние городских легенд, окружавших эту колонну. Определенно, в некоторые моменты истории из ее основания били струи воды. Кроме того, Юнис Дотерман Магуайр пишет, как строители фонтанов придавали воде форму и усиливали ее звук, чтобы обращаться ко всем чувствам зрителя [Dauterman-Maguire 2016: 163–181]. В византийском изобразительном искусстве орел часто возникает рядом с водой, а на рельефных каменных панелях нередко изображается мотив фонтана. Зачастую ему сопутствуют завитки виноградных лоз, сосновые шишки и птицы всевозможных видов – те же самые элементы, которые упоминаются в «Повести о Дросилле и Харикле», а также, куда подробнее, в «Повести об Исминии и Исмине».