Входы и выходы. 15 мастер-классов от профессионалов трейдинга

Большинство книг по биржевой торговле дают один и тот же совет: «При покупке размещайте стоп-приказ под значимым минимумом, а при короткой продаже – над значимым максимумом». Когда Дэвид проводит линии поддержки под минимумами, а линии сопротивления – над максимумами, нет ничего удивительного в том, что рынок часто, чуть нарушив эти границы, разворачивается и резко идет назад. На занятиях Дэвида в лагерях трейдеров я понял, как важно следить за линиями поддержки и сопротивления. Если рынок прорывает линию поддержки, а затем возвращается и закрывается выше нее, то он подает один из самых сильных сигналов покупки, причем с ограниченным риском. Если же рынок чуть приподнимается над линией сопротивления, а затем возвращается и закрывается ниже нее, то он дает возможность сыграть на понижение с малым риском. Читая эту книгу, берите из нее все, что кажется стоящим, и добавляйте к своим методам.

Письмо от Дэвида Карта сражения, карта сокровищ

Пути нашего развития удивительны. Когда я получил работу в исследовательском отделе фирмы, торговавшей на товарных рынках, графики строили и обновляли вручную. Они были настоящим произведением искусства: бумажное полотно, покрытое черными штрихами. Закроешь глаза, проведешь ладонью по свеженькому графику и физически ощущаешь тренд. Это уже не просто график, а карта сражения, карта сокровищ, зашифрованный рассказ о прошлом.

Сначала я изучал волновую теорию Эллиотта и был очарован ее мистикой. Те, кто интересовался, слышали мои рассуждения о предсказательной силе чисел Фибоначчи, коэффициентов и обратных величин. Затем, с подачи одного клиента, я прослушал курс Вайкоффа. Уверенность в том, что крупные игроки манипулируют рынками, лишь усиливала таинственность графиков. Считалось, единственное, что нужно делать, это идти по следам крупных игроков и двигаться вместе с ними, как прилипалы с акулами. По этим следам можно было прочитать рассказ о накоплении и распределении, которое сопровождалось определенным поведением пары «цена-объем».

Почти 20 лет я использовал волновую теорию Эллиотта для поиска рынков, которые приближаются к экстремальным состояниям, и искал в поведении цены-объема сигналы завершения движения, подтверждающие волны. Однако оказалось, что многие торговые возможности появляются без связи со строгой структурой волн. И я начал отдаляться от волновой теории. Кроме того, конец движения редко имел классические характеристики накопления и распределения. Вместо этого все выливалось в едва заметные изменения поведения цены-объема, которые склоняли чашу весов в пользу одной или другой стороны.

Я разбил анализ цены-объема на простые элементы – ценовой диапазон, положение цены закрытия, усилие-вознаграждение, легкость движения, продолжение или отсутствие продолжения, взаимодействие различных кривых. Рынок – это калейдоскоп, круговерть явлений, в которой единственная достоверная вещь – неопределенность. Там нет деления на белое и черное, там есть оттенки серого. Каждую ситуацию можно толковать двояко в условиях вечного выбора между бычьим и медвежьим. Мне нужно привнести в ситуацию логику. Мой подход сродни искусству – ни правил, ни индикаторов, ни шаблонов. Его суть можно выразить словами Д. Судзуки: «Тому, кто действительно хочет быть мастером в каком-либо искусстве, знания одной только технической стороны маловато. Нужно подняться над техникой так, чтобы она стала “естественным искусством”, вытекающим из подсознания».

Но сначала был простой график…

Глава 12 Уильям Доун Чем больше фундамент, тем выше здание

Чтобы увидеться с Биллом у него дома, я сел за руль и отправился в Бостон. Билл встретил меня на съезде с магистрали. Пока он загонял свой Lincoln в двухместный гараж, я увидел, что второе место занято рядами аккуратно помеченных коробок с рыночными материалами. На длинных стеллажах лежали стопки графиков по годам.

Еще больше материалов хранилось в комнатах на втором этаже в картотечных шкафах с рядами цветных папок, расставленных по алфавиту. В одном ящике был «Алюминий», «Астрология» и «Бермудский треугольник». В другом – «Мексика», «Муниципальные облигации», «Новые максимумы – новые минимумы», «Нумизматика» и «Овес». В отдельном шкафу хранились вырезки из информационных бюллетеней с публикациями как современных авторов, так и давно умерших аналитиков.

«Я по натуре собиратель хлама», – пошутил Билл. Однако его собрание было аккуратно систематизировано, и он мог без труда найти все, что нужно. Долгое время он был главным техническим аналитиком Fidelity в Бостоне. Там он создал потрясающий кабинет: его трехметровые стены были увешаны графиками всех мыслимых технических и фундаментальных индикаторов. Билл слегка погрустнел, когда я заметил, что в таком кабинете больше нет необходимости. Ноутбук в моем портфеле содержал полную базу данных – несколько движений, и на экране любой график.