Вкус памяти

Я его знаю! Не раз видела в сводках новостей, во время трансляций и эфиров, а потому хорошо запомнила это лицо и жесткий, уверенный взгляд.

– Господин! – охнул один из моих мучителей и согнулся в таком низком поклоне, что едва не коснулся губами носков своих пыльных ботинок.

Остальные незамедлительно последовали его примеру, склонившись в почтительных поклонах. А я впервые почувствовала облегчение, оттого что нахожусь внутри клетки, запертая с вурлаком, а не снаружи, рядом с принцем вампиров.

Хаген Колдрен окинул своих слуг презрительным взглядом. Его синие глаза горели гневом, но ярость не затронула утонченных черт лица. Губы не дрогнули, искривившись от злости. Под острыми скулами не заходили желваки, а ровные брови не нахмурились от недовольства.

Но глаза… Этим взглядом можно убивать.

– Я спрашиваю, – спокойный голос наполнился затаенной угрозой, – что здесь происходит?

– Девушку привели на допрос, господин, – раболепно отчитался слуга, который стоял к Хагену ближе всего.

Вампир медленно обернулся в мою сторону, и по коже моей поползли мурашки. Что делать? Склониться? Но как, если я связана по рукам и ногам! Да и нужно ли мне кланяться чужому владыке?

Тяжелый пристальный взгляд прополз по мне от макушки до пят. Я почти физически ощутила внимание принца вампиров, и холод моментально сменился жаром. Под внимательным взглядом Хагена я чувствовала себя раздетой, он будто видел меня насквозь, изучал лицо, фигуру и… эмоции.

Вампир поднял руку, и воздух зазвенел от силы. В следующее мгновение железные прутья выгнулись и лопнули так, что образовался довольно широкий проход. Мужчины, которые издевались надо мной еще минуту назад, испуганно охнули и отшатнулись. Они прятались за спины друг друга, широко распахнутыми глазами наблюдая за тем, как из клетки, крадучись на мягких лапах, выходит вурлак.

Гигантский лохматый зверь приблизился к кучке дрожащих, молящих о пощаде прислужников и утробно зарычал. С длинных острых зубов, виднеющихся в приоткрытой пасти, капала вязкая слюна.

Я с ужасом следила за происходящим: за тем, как быстро сползает с лиц провинившихся слуг краска, за холодным безразличием Хагена и за вурлаком, который кружил возле моих обидчиков.

Слюна сорвалась с клыков хищника и капнула прямо на плечо одного из мужчин. Он всхлипнул, пытаясь вжаться в своих товарищей по несчастью, но те безжалостно вытолкнули беднягу прямо к лапам голодного зверя.

– Зач-чем т-тебе я? – Его зубы стучали, дробя каждое слово. Тело тряслось так, что, казалось, у бедняги начался серьезный приступ.

Но моя жалость испарилась, когда мерзавец указал дрожащим пальцем на меня:

– Она с-связана. Даж-же сопрот-тивляться не с-сможет.

Во мне вспыхнула ярость, которая заставила кровь быстрее бежать по венам. Я встрепенулась, пытаясь вскочить на ноги, но встать не сумела. Веревки дернули меня обратно, ножки стула звучно стукнули о каменный пол.

Словно почуяв мою злость, вурлак зарычал так, что волосы у меня на затылке встали дыбом. Когтистая лапа ударила мужчину, и он рухнул на колени. Теперь негодяй выглядел так, словно умолял зверя о пощаде.

– Пустоголовые ничтожества, – сквозь зубы процедил Хаген, окинув прислужников высокомерным взглядом. – Кто дал вам право сажать девушку в клетку?

Молчание нарушали тяжелое дыхание зверя и дробь, отбиваемая зубами напуганных вампиров. Каждый шаг Хагена – как выстрел в тишине. И каждый шаг делал его все ближе ко мне.

– Солдаты привезли ее, – нерешительно выдавил слабый голос из угла комнаты.

– И? – Хаген остановился, обернулся. Я не видела в этот момент его лица, но отчетливо представляла этот убийственный взгляд, пробирающий до мозга костей.

– И нам доложили, что она знает, где меч, – растеряв остатки уверенности, договорил несчастный.

Вурлак зарычал, заставив говорящего умолкнуть. Хаген заложил руки за спину и расправил плечи, украшенные золотыми эполетами на безупречно белом кителе.

– Я не давал вам разрешения мучить мою гостью. И уж тем более не позволял натравливать на нее вурлака.

– Господин! – отчаянно выкрикнул один из провинившихся, но Хаген коротким жестом приказал тому умолкнуть.

Принц повернулся ко мне, шагнул через образовавшийся в решетке проем. Показалось, что температура в комнате резко упала на несколько градусов. Я чуть поежилась, прогоняя холод, но мороз уже пробрался под ребра и взял в тиски сердце.

Внезапно веревки на моих запястьях и лодыжках лопнули. Только теперь я поняла, как сильно они давили. Кровь хлынула в похолодевшие конечности, кожу закололо. Я непроизвольно шумно вздохнула и попыталась растереть затекшие запястья, но тут же скривилась от боли.

Правая кисть совсем не слушалась и опухла. Пальцы неестественно выгнулись, кожа на них покраснела и натянулась. Пытки Однорукого, который надеялся выбить информацию о мече, не прошли бесследно…

– Перелом, – без эмоций заключил принц, удостоив меня коротким взглядом.