Вкус памяти

Мне подарили ценный шанс и огромный выбор, а я этого не ценила, потому что даже не понимала. А потом и вовсе сбежала, устав от вечной опеки.

Еще никогда мне не было так стыдно. Боль съедала изнутри. От злости на саму себя хотелось кричать. Слезы обжигали глаза и мешали дышать.

Но сильнее всего было другое чувство. Благодарность.

– Спасибо, – произнесла я одними губами и, наплевав на все приличия, вскочила из-за стола и порывисто обняла обоих родителей.

Они смеялись и улыбались сквозь слезы, прижимали меня к себе, пока я раз за разом повторяла, как сильно их люблю.

– Мы тоже тебя любим, дочка, – говорил отец, пока мама успокаивающе гладила меня по волосам.

– Мы гордимся тобой, – вторила она, и мое сердце трепетало.

На свое место я больше не вернулась. Передвинула стул и осталась сидеть между родителями, которые теперь крепко держали меня за руки. Это придавало сил и отгоняло тени пугающего прошлого и не менее ужасающего будущего.

Даже тогда, когда родные родители охотились за моей головой, совершенно чужие люди сделали все, чтобы я была жива и счастлива.

Быстро успокоив сбившееся дыхание и придя в себя от эмоций, я решила, что не стоит упускать шанс узнать правду, и спросила:

– А что стало с тем солдатом, который спас меня? – Несмотря на то что щеки еще блестели от слез, голос мой остался тверд.

Вампиры, смущенные развернувшейся перед ними сценой, явно ждали этого вопроса.

– Он был сильным магом, – начал господин Колдрен, а у меня в глазах потемнело.

«Был».

– Спрятав тебя в небольшом городке на окраинах Равена, предатель…

– Не называйте его так! – процедила я сквозь стиснутые зубы. Да, я даже не знаю, о ком речь, и не могу помнить этого мужчину. Но не позволю называть предателем человека, который обменял свою голову на мою жизнь.

А еще я ужасно боюсь, что Колдрены посчитают изменщиками и моих родителей и накажут их за то, что восемнадцать лет назад те утаили правду о моем происхождении.

Господин Колдрен не дрогнул, но в его светлых глазах застыло удивление. Моя родная мать надменно вскинула подбородок и раздраженно хмыкнула, а отец устало прикрыл глаза. Мать Хагена заметно напряглась, ее пальцы крепче стиснули ажурную салфетку, которую женщина нервно теребила. Видимое спокойствие сохранял только Хаген. Наверное, потому, что в те времена он тоже был совсем ребенком и никак не был связан с темными делами своих родных. Поэтому принц не испытывал ни стыда, ни сожалений, а лишь с интересом наблюдал за развернувшейся сценой.

Господин Колдрен кашлянул, сделал над собой усилие и продолжил:

– Хорошо, Сандра. Тот человек, – слово прозвучало слишком натянуто, но даже это было лучше, чем отвратительное обвинение, – он знал, как штаб обороны работает изнутри, и сумел запутать следы. Мы искали его несколько месяцев по всей стране, контролировали ситуацию в других государствах, а беглец все это время прятался у нас под носом. В Нью-Сайде.

Я опешила. Как такое возможно? Почему в первую очередь не обыскали столицу?

– У него была метка, – опережая мои вопросы, пояснил вампир. – Это значит, что человек дал клятву и вверил себя королевскому роду.

А ведь я уже слышала о таких метках от Бастьяна. Видела их у Химер и сама едва не получила такую же.

– По этому клейму мы пытались выследить преступника, но оно «молчало». Мы думали, что причина в том, что носитель спрятался слишком далеко, и потому отправились по ложному следу. На самом деле Уоллис обманул нас всех.

Имя показалось мне смутно знакомым. Когда я услышала его, в памяти что-то встрепенулось, но я не успела ухватиться за правильную ниточку воспоминаний, и ощущение узнаваемости исчезло. Мысли суетливо мелькали в голове, сменяя одна другую. Эмоции тоже менялись, как в калейдоскопе: страх, интерес, восхищение, горечь и тоска.

Не замечая моих метаний, господин Колдрен продолжал:

– Спустя долгие месяцы мы все же нашли его. Оказывается, его метка «молчала», потому что маг перекрыл ее другой, которую создал сам. Уоллис прятался в бедных районах, скрашивая последние дни жизни компанией таких же отбросов, как и он…

– Вы убили его! – Это был не вопрос. Слова сорвались с губ приговором.

Сердце сжалось в комок боли, когда я увидела сухой кивок и абсолютное безразличие в холодных глазах.

– Он был предателем, – заключил господин Колдрен и пригвоздил меня к спинке стула взглядом, от которого по коже проползла морозная корка. – Сандра, я понимаю, что сейчас мы все, – он жестом указал на сидящих за столом вампиров, – кажемся тебе чудовищами. Но пойми, корона – это огромная ответственность. Не только перед вампирами, но и перед людьми.

Я хотела снова выкрикнуть что-то колкое, ядовитое и злое, но, словно ощутив нарастающую во мне боль, мама крепче сжала мою ладонь. Я судорожно вздохнула, прикусила губу и пронзила бывшего короля взглядом, полным ненависти.

– Колдрены – один из немногочисленных родов, которые стремятся поддерживать равенство между людьми и вампирами. Да, не зная, где Мергер, я хотел убить тебя, чтобы развеять угрозу, нависшую над обеими расами. Это жестокая, но справедливая плата за мир.