Вкус жизни

– Нет. Но о нем – потом. Талантливые художники часто выходят за рамки соцреализма. У них в запасе обычно находится целый букет альтернативных направлений, стилей, методов. Я об этом читала. А этот, с мусором на полотне, тоже открыл что-то новое, талантливое? – ткнула я пальцем в раскрытую книгу. – Сомневаюсь, – все больше заводилась я, в нервном возбуждении бросаясь несвязанными между собой самоуверенными фразами. – И с картиной Шагала… не дошло до меня ваше объяснение. Не совсем я его поняла. Я читала, что гармония формы и содержания – основа всех искусств. Вот с Достоевским это совпало. Следуя этому правилу, у Шагала я вижу примитивные чувства, изображенные примитивными способами. А он ведь, наверное, высокие и чистые хотел изобразить? Нестыковка выходит. Ну, разве что парение…

И я поставила учительнице в упрек уклончивость ее мнений. Получилось нехорошо, обидно. Я тут же раскаялась в своих словах и расстроилась, но она не рассердилась, только сказала с ноткой язвительной снисходительности: «Весьма неординарный взгляд на произведение талантливого художника. Прочтение романа «Война и мир», допустим, в семь лет тоже ничего не дает ребенку, и Бетховена в этом возрасте не получится, как ни старайся, играть с пониманием внутреннего содержания, прочувствованно. Ладно, «разбор полетов» оставим на завтра. Это я тебе обещаю», – и снова принялась мне растолковывать азы:

– Первозданные чувства лучше изображать примитивным образом.

– Это как первую любовь с помощью собачьего вальса на губной гармошке? – вспыхнула я. – А я хочу ее услышать симфонией, исполненной прекрасным оркестром, и чтобы там обязательно пели скрипки. Ну в крайнем случае, хочу послушать соловья. Я так понимаю: чем выше искусство, тем глубже и полнее видит и чувствует просвещенный человек мир вокруг себя. Так зачем же нам нужен примитив? Конечно, что может понять вечно пьяный дядя Вася в великом духе эпохи Возрождения? Его, наверное, волнуют только собственные невнятные страсти, и ему этого достаточно...

Но вернемся к Шагалу. Знаете ли, так ведь все что угодно можно объяснить, подо все базу подвести и выстроить себе оправдательную теорию. Мне кажется, что этот знаменитый художник – да простит мне Бог мою некомпетентность – не сумел найти нового эффектного способа глубже и тоньше изобразить любовь двух людей, вот и пошел старым примитивным путем, которым интуитивно пользуются дети. А им просто не дано в малом возрасте знания смешения красок…

Вот в портретах Тропинина я вижу всепоглощающую любовь, нежность и всеобъемлющую доброту женщин, их, прежде всего, божественную душевную красоту. Наверное, он считал женщину вместилищем самого лучшего, что есть в человеке. Он понимал, ценил и умел их изображать, так что не требовались объяснения его картин ни тогда, ни сейчас. И через пятьсот лет люди поймут его искусство. Потому что оно истинное, прекрасное, глубокое и умное. Даже моих примитивных знаний хватает, чтобы понять и полюбить его картины. Я думаю, для него творчество было не профессией, а самой жизнью.

А еще мне кажется, он понятен всем потому, что Красота – она вне времени. Природа не ошибается в выборе прекрасного, она преподносит нам лучшее. А Тропинин умел красивое, умное и вдохновенное гениально концентрировать. Он просто любил людей.

Вот сейчас я больше вижу на картинах сюжеты о рабочих стройках. Кругом дымы, заводы. Нет, их тоже надо изображать, но так, чтобы люди не тонули в строительных лесах. И Шекспир мне понятен. Его тоже люди и их взаимоотношения интересовали. Человек – вот что главное в искусстве. Как умен Шекспир, как богат его язык! Читая его, с ума схожу от восторга! Талантище на все времена!

– Красота, о которой ты говоришь, привычная, а есть по-другому поданная, иначе преподнесенная. Великий художник никогда не видит вещи такими, какими они видятся нам, простым смертным. Он ощущает их по-своему и глубже. В этом его гениальность. И нам он пытается открыть нечто большее, чем мы знали до него. Изучая его творчество, мы начинаем понимать то, что раньше ускользало от нашего внимания.

– Не пойму, как по-новому Шагал преподнес нам влюбленных? Ну если только с помощью особенного сюжета, хотя вряд ли он так уж нов. Дети летают не только во сне, но и в мыслях, и на бумаге. Что такое особенное я не разглядела в его картине?..

– Будучи приверженцем символического искусства, он закладывал в изображаемые им образы второй, глубинный «подводный» смысл, иначе сказать, подтекст, который ты в силу своего возраста и недостатка знаний пока не улавливаешь.