Вкус жизни

Я не прикладывала никаких усилий, чтобы увидеть их такими. «Здесь поработали свет и тень, – догадалась я. – Я вижу перед собой наглядный физический, естественно-природный опыт по теме «границы применимости классической оптики Ньютона в зависимости от расстояния». Это просто «возникновение при определенных условиях загибания света в область тени». Об этом рассказывала наша прекрасная учительница физики. Художник тоже подглядел это природное явление, так, наверное, и появилось новое течение в искусстве, – с восторгом закончила я свой многословный монолог. Я была очень довольна собой!

– Помолчи немного, иначе мы с тобой далеко не продвинемся. Ты видела репродукцию картины Пикассо «Апокалипсис»? – спросила Анна Константиновна, пользуясь моей секундной передышкой. – В формах, в колорите нет ничего натуроподобного, а кровь стынет, когда видишь его мертвенно серо-желто-черные человеческие тела, искаженные войной, и чувствуешь, как смертоносное дыхание сметает на своем пути все до последней растущей на Земле травинки.

Одна из возможных интерпретаций сюжета этого полотна отсылает нас к картине страшного суда, к предвидению мрачного судного дня. Тема ужасов, катастроф – жуткое глубинное послание, идущее из основ бытия… А знаешь, когда нацистский офицер спросил Пикассо: «Это вы сделали?», он смело ответил: «Нет, это сделали вы!» Вот какой это был художник!

– Мне приходилось рассматривать в альбомах серию «Апокалипсис» Дюрера, картины Босха и Брейгеля. И «Апокалипсис» Пикассо тоже видела. Гениальное произведение! И сюжет, и воплощение потрясают. Эта картина – бессловесный, безгласный мир ужаса и боли. Она вопит о человеческой трагедии. А вот «Девочка на шаре» Пикассо меня как-то не задела. Не дано мне отыскать в ней зерна гениальности художника. Наверное, не доросла до ее понимания. И вообще… мне кажется, что иногда своими нововведениями Пикассо разрушал красоту… или за деньги рисовал модную ерунду. Как можно жить рядом с его уродливыми женщинами?.. Простите за мое глупое откровение… – смущенно пробормотала я, не отрывая глаз от пола.

Похоже, я шокировала учительницу. Она долго молчала, и я решила заговорить о другом, менее спорном и «пожароопасном».

– Помню, еще маленькой я была дотошная, настырная и прилипчивая к интересным людям, вот и спросила одного художника, почему у него деревья красные. Он объяснил мне, что существует такой прием для усиления производимого впечатления – цвет выбирать более яркий, чем есть в реальности.

И в картине «Апокалипсис» все направлено на усиления впечатления, чтобы изображение приобрело характер откровенного гротеска. Только тут наоборот – отсутствуют яркие краски. (А как же иначе!) Всюду страшно вытянутые, жуткие тела в диких неестественных позах, раздавленные дыханием неизбежного… А эта безотчетная выразительность – когда трагизмом дышит каждый мазок – тоже составляющая ужасного единого целого… Этот триумф смерти…

В этой картине я прежде всего вижу творческий ум художника, способный талантливым сюжетом потрясти даже не очень образованного человека (это я о себе), а потом уже гениальность его воплощения. Хотя, возможно, чтобы создать этот шедевр, оба качества у автора шли вровень, так сказать, в гармонии, и я не должна их разделять.

У меня, помню, мелькнула тогда странная мысль, что горе и страдание – это те ипостаси, через которые художник выразил свой талант. И, судя по картине, получалось, что не только через понимание прекрасного можно ощутить желание жить и любить, но и через сочувствие, сопереживание, даже через жуть происходящего, через страх потерять наш чудный мир.

Много чего нового, непонятного наворачивалось в моей голове, поднимаясь откуда-то из глубины души, пока я рассматривала эту картину. Потряс меня до основания ужас, кричащий с полотна... Это было впечатление, несопоставимое ни с каким другим.

Интересно, Пикассо долго шел к идее создания этого произведения, к пониманию его способов выражения, или его одномоментно озарило? Собственно, это неважно. Главное – есть шедевр, и он останется в веках… Пикассо разнообразен, наверное, потому, что, говоря казенным языком, он тоже шел к своим шедеврам методом проб и ошибок?

– Суконным языком, – шутливо вставила Анна Константиновна. – Ты в этой картине отметила его необычайную любовь к деталям?

– Да. В этом он тоже гениален. А еще меня картина Мунка «Крик» потрясла. У него, как мне показалось, немного детское, но такое глубокое, я бы даже сказала глубинное понимания страха и ужаса в душе человека! Я тогда себя трехлетней вспомнила… Как чутко художник уловил это состояние! И как интересно выразил его. Вот где единство формы и содержания! Талант налицо...