Владимир Кёппен. Ученый, посвятивший жизнь метеорологии

1886–1889 годы принесли большие перемены в нашу семью и круг друзей. При основании Прусского метеорологического института В. фон Бецольд стал его директором, а Шпрунг, Хельман и Ассман – начальниками отделений. Наши дорогие друзья Шпрунги поэтому переехали в 1886 году в Берлин. Хотя новости были радостными, мы многое потеряли, в том числе и Мари, которая больше не могла, как раньше, увлеченно заниматься игрой в четыре руки вместе с женой Шпрунга. Определенную замену мы все же получили, когда Эдуард Брикнер, недавно ставший кандидатом наук, в январе 1886 года иногда работал в морской обсерватории неподалеку от нас и, конечно, много времени проводил у нас. Живой, очень образованный, симпатичный и, ко всему прочему, музыкально одаренный, он был одинаково приятен и как коллега, и как друг семьи. Но уже через два года его, выдающегося профессора географии, вызвали в Берн, откуда он в качестве преемника А. Кирхоффа переехал в Халле, а затем сменил А. Пенка в Вене, где он и умер в 1927 году. Литературный обзор «Метеорологического журнала» он составлял в Берне все время, пока я был главным редактором. Когда я в конце 1891 года передал свои полномочия Хельману, он без всякой видимой причины отказался от помощи Брикнера, из-за чего рефераты практически перестали появляться в журнале, и это стало его большим недостатком. В 1889 году наши друзья Мёллеры тоже покинули Гамбург, так как господин Мёллер получил назначение в Карлсруэ, в Бюро гидротехники и метеорологии и в политехникум. Через несколько лет он стал заведующим кафедрой гидротехники в Брауншвейге.

С весны 1888 года наша семья увеличилась на три человека, так как старшая сестра Мари, София Лисси, два года назад потерявшая мужа, переехала к нам с обоими детьми, девятилетним Вальдемаром и шестилетней Эммой. Я уже тогда считал обязательное изучение классических языков несовременным, но не хотел преграждать сыну путь в университет, поэтому отдал Отто в реальную гимназию, а двух других мальчиков – в реальную школу. Летом 1889 года между Миллернтором и Хольстентором состоялась большая ремесленно-индустриальная выставка. Поскольку она проходила по пути к морской обсерватории, я взял себе и трем мальчикам абонементы, чтобы осмотреть без суеты, одну за другой, все части выставки. Там был и привязной аэростат, на который мы с мальчиками поднялись бесплатно, – расширение кругозора во всех смыслах!

Прожив уже несколько лет в Аймсбюттеле и познакомившись с его обитателями, мы не могли оставаться в стороне от общественной деятельности. Поэтому я без особого желания, повинуясь чувству долга, вступил в «Объединение жителей Аймсбюттеля» и впоследствии не уклонился от участия в выборах органов местного самоуправления. Я сделал это с мыслью о том, что если образованные и бескорыстные люди ради удобства воздерживаются от подобных вещей, потом они не могут жаловаться, что их не устраивают результаты. К тому же именно тогда нужно было многое сделать, так как Аймсбюттель переживал переходный период – район из пригородного становился частью города. В связи с этим у меня появилось множество обязанностей по сбору подписей за улицы, приют для мальчиков и т. д., которые я выполнял вместе с коллегой Хальтерманном, жившим по соседству; один я получил бы больше отказов. Тем не менее, когда мой трехлетний «срок службы» подошел к концу, я не стал переизбираться – теперь другие должны были внести свой вклад. Я продолжал участвовать только в управлении приютом и народной библиотекой: по поводу первого инициатива исходила от меня, и предварительное обсуждение состоялось в нашей квартире; были приглашены пастор и вдова Фридриха Фрёбеля. С тех пор как свояченица Софи жила у нас, Мари тоже получила возможность заниматься общественно полезными делами вне дома. Сначала она помогала во Внутренней миссии протестантской церкви, потом кормила бедных детей в Школьном благотворительном обществе, после чего в течение многих лет состояла в Обществе помощи нуждающимся и больным.

Много горя и немного радости. 1892–1903 годы

С августа по октябрь 1892 года в Гамбурге свирепствовала жуткая эпидемия холеры, которая унесла более 9000 жизней. Холера распространилась лишь там, куда доходил Гамбургский водопровод, обеспечивавший горожан нефильтрованной водой из Эльбы. 2 сентября умерло 560 человек, что стало пиком эпидемии.