Владимир Кёппен. Ученый, посвятивший жизнь метеорологии

В нашей семье никто не заболел благодаря привычке использовать для питья и приготовления пищи только кипяченую воду, печь хлеб дома и тщательно мыть руки с лизолом. 1 февраля родилась наша вторая дочь Элизабет Эльза Натали, так что в нашем доме уже стало 10 человек. Гнетущая забота о каждом стала настолько изнурительным занятием, что я решил найти жилье за пределами города. Летом у меня не было отпуска, поэтому я взял его в сентябре и отправился на поиски нового дома в Вассерслебен под Фленсбургом. Все поселения в окрестностях Гамбурга настолько от него «забаррикадировались», что было совершенно не ясно, примут ли нас хоть где-нибудь на постой. Но мне удалось найти квартиру в одном деревенском гостевом доме, и на следующее утро я телеграфировал домой: «Приезжайте немедленно». Когда я затем гулял по прекрасному буковому лесу поблизости, это вызвало у меня небывалое чувство освобождения от четырехнедельного давления, и мне хотелось ликовать. Через несколько часов я встречал на вокзале Флесбурга Мари, Софи, трех мальчишек и трех девочек, служанку и детскую коляску. Несколько недель дети могли беззаботно бегать в лесу и у воды, так как школы были закрыты. Малышка Эльзхен превосходно росла и довольно ворковала и улюлюкала в своей коляске. Но через некоторое время она внезапно замолкла, поняв, что за каждым звуком должен следовать какой-то смысл. У остальных наших детей мы не замечали чего-то подобного, что вызвало у нас беспокойство. Удивительный человеческий механизм связи между слухом и голосом развивался у малышки заметно тяжело. Однако в два года она уже пела все песни правильно вместе с Отто, более того, пение стало их потребностью или даже обязанностью, так же как и у нас с Мари во времена нашей юности.

В 1892 году на моей службе произошли некоторые изменения: Имперское военно-морское ведомство, занимавшееся изданием «Гидрографического ежегодника морской метеорологии», решило полностью передать всю работу над этим сборником в ведение морской обсерватории. Этот сборник трудов был основан Ноймайером в 1872 году, и с тех пор один редактор из Берлина занимался подготовкой его к изданию, разумеется, за определенную плату. А теперь вся редакторская работа без изменения штата должностей перешла на меня. Лично я считал, что нет никакого смысла издавать два похожих друг на друга журнала одновременно, тем не менее мне пришлось передать редактирование «Метеорологического журнала» в руки Хельмана. Все же я был воодушевлен новой задачей и придал «Ежегоднику» новую внутреннюю классификацию, которая сохранилась и сейчас почти без изменений. Через два года мне пришлось передать и эту работу моему коллеге Книппингу. У «Ежегодника» всегда было двойное предназначение: во-первых, развивать науку, а во-вторых, передавать новые знания морякам. Издание сборника началось под покровительством Штоша, который воспринимал науку как средство повышения духовного уровня его офицерского корпуса. Большое количество моих статей, посвященных метеорологии, опубликованы именно в «Ежегоднике».

В те годы сперва британское, а затем германское и французское гидрологические ведомства предпринимали попытки как-то упорядочить тот хаос, который царил в стилях написания географических названий на картах. Это меня заинтересовало, поскольку еще в юные годы, будучи гимназистом, я интересовался фонетикой и, обладая здоровым оптимизмом, верил в прогресс человечества. В итоге я разработал достаточно понятный шрифт и опубликовал его в одном из гамбургских изданий в День географа в 1893 году под заголовком «Написание географических названий»[43]. Все труды оказались напрасны, дело зашло в тупик – путаница стала еще более дремучей, а я только разозлился.

Большего успеха я добился в другом деле, которое довольно долго занимало моряков, но вот среди физиков оставалось до настоящего времени совершенно невостребованным. Это был процесс успокоения волнения на водной поверхности. Я понял, что главным эффектом при воздействии «Масла на гребни морских волн»[44] является уменьшение их поверхностного натяжения, а также пришел к выводу, что мыльная вода справляется с данной задачей более эффективно, чем масло. Этот факт был полностью подтвержден как в водах порта Гамбурга, так и в ходе экспериментов на Северном море, когда я провел неделю на борту лоцманской шхуны. Но интерес, возникший тогда среди практиков, очень скоро сошел на нет, и мне неизвестно и по сей день, проводились ли эксперименты с мыльной водой еще где бы то ни было для подавления сильного волнения на море. К маслу тоже прибегали лишь в случае крайней необходимости.