Власть и идеология в России: от провиденциализма и революционного мессианства к современным реалиям

Поскольку князь Курбский обвинял царя в деспотизме и преступлениях против «лучших людей», «сильных в Израиле», Ивану IV было важно оправдать свои действия. «Неужели не следует казнить разбойников и воров? – вопрошал Иван Грозный. – А ведь лукавые замыслы этих преступников еще опаснее! Тогда все царства распадутся от беспорядка и междоусобных браней. Что же должен делать правитель, как не разбирать споры своих подданных?» Тем более, что изменники «начали причинять нам многие беды» и их наказание вполне обосновано, поскольку и «в других странах изменников не любят и казнят и тем укрепляют власть свою». Так будет и в России, тем более, что «А жаловать своих холопов мы всегда были вольны, вольны были и казнить» – пишет царь Курбскому».⁵⁸

Жестокость, с которой Иван Грозный боролся со своими противниками, впрочем, вполне соответствовавшая нравам той эпохи, встретила резкое осуждение со стороны митрополита Филиппа. Происходивший из знатного рода бояр Колычевых, он выступил против опричнины и сопровождавших ею жестокостей. Исходя из евангельского учения, он осуждал творимые царем насилия. «Государь, – говорил Филипп Ивану IV, – убойся суда Божия: на других ты закон налагаешь, а сам нарушаешь его». Увещевая царя, он напоминал, что ему, подобно и другим людям, необходимо думать о спасении души. «Я не о тех скорблю, которые невинно предаются смерти, как мученики, – предупреждал Филипп, – я о тебе скорблю, пекусь о твоем же спасении».⁵⁹ И хотя его проповедь не возымела действия, а сам Филипп был спустя некоторое время, как считается, задушен Малютой Скуратовым, он вошел в историю как человек, пытавшийся смягчить жестокость действий грозного царя. Это ему сделать не удалось, но заставить царя страдать и раскаиваться в своих жестокостях он мог. Видимо, можно даже говорить о переживаемой царем душевной драме. Это позволяют предположить некоторые его поступки. Немало времени Иван проводил в молитвах, клал земные поклоны, каялся, строил храмы и поминал души казненных им людей, стремясь таким образом искупить свои грехи и заслужить себе прощение у Бога. Исступление, с которым он это делал даже побудило некоторых исследователей жизни Грозного усомниться в его психическом здоровье. На самом же деле для человека глубоко и искренне верующего в Бога, осознающего свою греховность, но рассматривающего при этом свою жестокость в качестве необходимого средства для выполнения своих обязанностей, как правителя государства, такое поведение вполне объяснимо.

Декларируя «божественное изволение», полученное на власть, и подчеркивая, что его «владычество установлено Богом», Иван IV не считал себя равным Богу. Он признавал свои грехи, свойственные правителю, как и всем смертным. И это не было проявлением юродства. Он писал: «я – человек; нет ведь человека без греха, один Бог безгрешен». При этом он считал, что грех монарха намного превышает грехи простого человека, поскольку на нем лежит тяжелая ноша и ответственность за его подданных. Бог не освобождает монарха от ответственности. «Верую, – пишет Иван, – что мне, как рабу, предстоит суд не только за свои грехи, вольные и невольные, но и за грехи моих подданных, совершаемые из-за моей неосмотрительности», «судимы будут за свои дела и все вместе и нераздельно – и цари, и последние из рабов, словно братья, будут спрошены, каждый за свои поступки» Но суд над царем в отличие от простых людей, не может быть и не будет судом человеческим, он будет судим только на Страшном суде. «Кто тебя поставил судьей или властителем надо мной?» – спрашивал Иван Курбского.⁶⁰

При знакомстве с посланиями Грозного Курбскому не оставляет чувство, что Иван IV использовал их, особенно первое послание, не только, чтобы доказать что-то своему оппоненту-перебежчику, а таких было немало, сколько для того, чтобы изложить свои взгляды на природу своей власти и идейно обосновать проводимую им политику. Эту задачу он выполнил в первом послании, поэтому второе было кратким и уже не затрагивало столь широкий спектр вопросов. Идейное наследие Ивана Грозного свидетельствует о том, что он являлся крупнейшим идеологом самодержавия и внес большой вклад в разработку идеологии Московского Царства. Сформулированные им идейные принципы стали частью идеологии монархической государственности и использовались, естественно выборочно, многими его преемниками.