Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Понятно, что билль правительства о неплатежах, предусматривавший определенную материальную помощь арендаторам со стороны государства, возбудил массу страстей и в парламенте, и в стране в целом. Возникла реальная перспектива свержения либерального кабинета. Консерваторы единодушно выступили против билля, и их сплоченность возрастала по мере его рассмотрения в палате общин. Напротив, в рядах либералов царили сомнения и разногласия – в целой серии голосований министры получали лишь минимальное преимущество. В случае проведения новых выборов шансы либералов представлялись достаточно проблематичными.

Консерваторами было решено имитировать тактику 1881 г.: дать законопроекту пройти второе чтение в палате лордов, а затем внести поправки принципиального характера. Возможно, это было ошибочное решение. Принятие билля вторым чтением означало согласие лордов с его принципами. Между тем принятие поправок на практике привело бы к их грубейшим нарушениям. Кроме того, процесс обсуждения поправок и контрпоправок позволял министрам затянуть дебаты.

Однако консервативные пэры были вынуждены согласиться на второе чтение билля, и 10 августа 1882 г. большинство лордов и землевладельцев Ольстера, зная о готовности либералов апеллировать к электорату под хлестким лозунгом «Пэры против народа», решили капитулировать. Это мнение разделяло большинство в обеих фракциях партии, на том же настаивала королева. Принятие билля, как отметил современник, заставило торийских пэров выглядеть и чувствовать себя «подобно своре выпоротых гончих»[190]. Таким образом, настойчивые попытки разыграть против правительства ирландскую карту обернулись для торийской партии тяжким поражением. «Золотая возможность уничтожить диктатуру Гладстона» так и не была реализована.

Гладстон: «Муниципальная реформа? Отлично! Мы повесим ее, если найдем комнату»[191]

Тем временем внимание общественности переключилось на внешнюю политику в связи с оккупацией английскими войсками Египта летом 1882 г. Чтобы должным образом прояснить вопрос, вернемся несколько назад. В 1876 г. консервативное правительство Дизраэли скупило у египетского хедива акции Суэцкого канала. В итоге был установлен англо-французский контроль над египетскими финансами (поскольку часть акций Суэцкого канала по-прежнему принадлежало французам). Постепенно судьбой Египта стали распоряжаться европейские советники.

В 1881 г. в Египте началось серьезное национальное движение против засилья иностранцев, в котором приняла участие и армия во главе с полковником Араби-пашой. Осенью 1881 г. они заставили хедива принять конституцию и собрать палату нотаблей. Несмотря на это, движение постепенно возрастало, и в июне 1882 г. началось восстание в Александрии, сопровождавшееся массовыми убийствами европейцев. В Лондоне начали обсуждать вопрос о вооруженной интервенции. Гладстон под нажимом вигов и части радикалов во главе с Чемберленом был вынужден согласиться на интервенцию в Египет. Одиннадцатого июля началась бомбардировка Александрии, затем последовала высадка английских войск, отряды Араби-паши были разбиты, и к середине сентября англичане завершили полную оккупацию Египта. Эта акция значительно изменила отношение общественности в пользу правительства.

Однако из-за ирландского и египетского вопросов все другие законопроекты были положены под сукно, что вызывало недовольство либералов как внутри, так и за пределами кабинета. На протяжении нескольких сессий правительство делало попытки обсудить вопросы представительства Лондона, представительства графств и методы борьбы с коррупционной практикой на выборах (проект стал биллем в 1883 г.). Их обсуждение раз за разом откладывали, поскольку возникала необходимость заниматься более важными вопросами, а список незаконченных проектов все возрастал.

Помимо законотворческой и административной проблемы, с которыми правительство столкнулось в первые годы нахождения у власти, оно было вынуждено противостоять разногласиям внутри парламента: необходимость принимать во внимание позицию и тактику ирландских националистов, обструкцию консервативной оппозиции. Отдельной проблемой стали обострившиеся разногласия между правоверными гладстонианцами и радикалами, с одной стороны, и землевладельцами-вигами – с другой. Торийская печать не замедлила возобновить свои страстные призывы к вигам и умеренным либералам по созданию единого фронта противостояния опасности «коммунизма» и «радикальной республики»[192].