Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Однако и сама консервативная партии не представляла собой единого лагеря. После смерти Дизраэли, лидера консерваторов в 1881 г., руководство тори в палате общин возглавил Норткот, невзирая на хроническую болезнь сердца и вопиющую «неэффективность» (позднее Бальфур вспоминал, что Норткот мог быть «соперником Гладстону не в большей степени, чем деревянный трехпалубный корабль – дредноуту»)[193]. Норткот обладал высокой репутацией политического деятеля, был хорошим полемистом, но вел себя пассивно и излишне деликатно по отношению к правительству, что, естественно, не могло не вызывать разочарования и критических настроений у его коллег. Поскольку палату лордов возглавил маркиз Солсбери, на время воцарилось своеобразное двоевластие, а консерваторы разделились на сторонников того или другого лидера.

Рендольф Черчилль

Отдельные члены торийской партии зачастую стремились нарушить партийную дисциплину, выступая против умеренно-респектабельного руководства консерваторов нижней палаты и занимая крайнюю позицию. Так называемую подрывную деятельность проводили в основном лорд Рендольф Черчилль (отец знаменитого политика XX в) и его беспокойные союзники.

Получив место в палате общин, Черчилль первое время не проявлял совершенно никакого интереса к политике. Рендольф любил читать, отдавая предпочтение французским романам, увлеченно играл в шахматы и интересовался спортом. Он обладал отменным вкусом в одежде и винах. Однако с детства страдал недостаточно крепким здоровьем и временами был подвержен приступам острой депрессии. Наверняка, он бы провел всю жизнь рядовым заднескамеечником, всецело предаваясь развлечениям высшего света, если бы не оказался вовлеченным в крупный скандал, вызванный любовной историей своего старшего брата.

Дело заключалось вот в чем. Старший брат Рендольфа Блэндфорд, наследник титула и владений герцога Марльборо, будучи женатым и имея детей, воспылал страстью к графине Эдит Эйлисфорд и начал активно за ней ухаживать. Казалось бы, заурядный случай, но дело осложнялось тем, что наследник английского престола принц Уэльский (будущий король Эдуард VII) также решил приударить за молодой обаятельной графиней. Пока принц Уэльский наслаждался красотами Индии во время своего официального визита, Блэндфорд значительно преуспел в своих отношениях с графиней. По возвращении принца в Лондон разразился скандал. Принц потребовал развода Блэндфорда с женой и последующей женитьбы на графине, которой тоже предстояло пройти через бракоразводный процесс.

Высшее общество раскололось: часть симпатизировала Блэндфорду, другие были на стороне наследника престола. Рендольф Черчилль безоговорочно принял сторону брата и в борьбе за его интересы допустил большую несдержанность и опрометчивость. Он попытался запугать принца, пригрозив, что если дело дойдет до суда, то свет увидят любовные письма наследника престола к Эдит Эйлисфорд. Эта дерзость со стороны Рендольфа привела принца в бешенство. Последовал разрыв отношений Черчилля с принцем Уэльским. Наследник престола объявил о своем нежелании посещать те дома, где будут приняты лорд Рендольф с супругой. В результате молодая чета оказалась в изоляции. Именно после этих событий Черчилль решил всерьез обратиться к политике, желая взять реванш и доказать свое превосходство. В мечтах амбициозный политик видел себя не просто лидером палаты общин, это было слишком мелко для него, а премьер-министром и главой консервативной партии.

Вскоре дом Рендольфа, по-прежнему игнорировавшийся высшим лондонским светом, превратился в штаб-квартиру «четвертой партии». Происхождение названия Черчилль объяснял следующим образом. Однажды во время заседания кто-то из парламентариев подчеркнул факт существования в стране двух великих партий, на что Парнелл заметил, что существует еще и третья партия, имея в виду сторонников ирландской автономии. В тот момент Рендольф обратил внимание на существование четвертой партии, желая подчеркнуть особую позицию своей группы.

Казалось бы, многочисленные неудачи и провалы правительства предоставляли поистине неограниченные возможности для его критики. Но переднескамеечники во главе с Норткотом явно были неспособны использовать эти возможности. Между тем Рендольф Черчилль, Генри Драммонд Волф, Джон Горст, а также примкнувший к ним по совету Солсбери Артур Бальфур в своих атаках на министров использовали выражения, в корне отличавшиеся от традиционно предельно корректных и скучнейших речей Норткота и его коллег.

«Четвертая партия». Vanity Fair. 1880

Члены «четвертой партии» избрали главным оружием обструкцию, стремясь максимально затруднить прохождение любого законопроекта. При этом их главным помощником, сам того не желая, выступал Гладстон, которого было совсем нетрудно втянуть в дискуссию.

С. Норткот

Атаки «четвертой партии» отмечались как «веселые, дерзкие, жестокие, безответственные и блестящие»[194].