Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Гладстон 17 ноября направил в обе палаты обращение, в котором призывал к компромиссу[468]. Это возымело эффект. Либералы выступили с обещаниями сделать все возможное, чтобы как можно скорее подготовить билль о перераспределении, который палата общин сможет принять в ближайшее время. По заявлению, зачитанному в обеих палатах, обе партии должны были выработать основные статьи билля о перераспределении мест до его внесения в палату общин[469].

Очень точно процесс достижения взаимопонимания между партийными лидерами был описан «Таймс». Газета отмечала, что лидеры консерваторов еще до второго чтения билля о правах выразили желание обсудить билль о перераспределении с правительством. В то же время тори предложили Гладстону гарантию, что билль о правах будет принят в палате лордов, как только билль о перераспределении будет обсужден обеими партиями[470]. Было решено, что, когда гарантии принятия билля о правах будут даны, правительство не только внесет билль о перераспределении мест, но и передаст на второе чтение. В ответ оппозиция заявила, что одновременно с утверждениями принципов билля о перераспределении палатой общин они превратят билль о правах в закон[471].

17 ноября состоялась неформальная встреча консерватора герцога Ричмонда с либералом Грэнвиллем. Последний настаивал на личном общении партийных лидеров, чтобы они смогли обсудить билль о перераспределении. По предложению Ричмонда переговоры должны были проводиться между четырьмя консерваторами и четырьмя либералами, и он особо подчеркнул, что встреча должна быть конфиденциальной[472]. Лидер либералов в палате лордов Гренвилл сделал заявление, что правительство приложит все усилия, чтобы провести билль о перераспределении через парламент в начале следующего года, и он не сомневается, что при помощи консервативной партии им это удастся[473].

Напряженность фактически спала. Солсбери и Норткот публично приняли предложение Гладстона о компромиссе 18 ноября[474]. Любопытно отметить, что вне парламента лидеры партий и их активисты стремились показать, что они «сохранили лицо» и что каждая партия добилась существенного преимущества над оппонентами. Например, Манделла, открывая клуб либералов в Элсви-ке 19 ноября, сказал, что получил заверение, будто бы тори пошли на уступки. Он также заявил, что либеральная программа еще не исчерпана, и если вигам придется бороться, то лучше это делать с пятью миллионами избирателей, чем с тремя. Манделла отметил, что, если маркиз Солсбери не одобрит их билль о перераспределении, правительству не станет хуже, и страна увидит, что это не их вина, если ее ввергнут в очередное волнение. По мнению Джона Морли, если бы не демонстрации, проводимые в защиту реформы, то палата лордов продолжала бы придерживаться своих первоначальных требований. Кроме того, митинги привели палату лордов к такому шоку, от которого она никогда не оправится[475]. Консерваторы по-своему интерпретировали последние события и их вероятные результаты. Маркиз Солсбери в ответ на обращения консерваторов Эссекса заявил, что так называемый кризис прошел и что правительство уступило при договоренности настолько, насколько от него ожидали[476].

19 ноября диалог продолжился. Состоялась встреча между Гренвиллем, Гладстоном с одной стороны и Солсбери и Норткотом – с другой. Во время встречи лидеры обеих партий в дружественной обстановке обсудили перераспределения избирательных округов. Основные пункты, предложенные правительством, были поддержаны Солсбери и Норткотом. По воспоминаниям Морли, премьер-министр был очень доволен переговорами. Позднее он сказал, что был поражен теплотой торийского лидера и отметил, что «было очень приятно иметь дело с таким умным человеком, как маркиз Солсбери». Последний, в свою очередь, был заинтересован новой процедурой тайных переговоров[477].

Следующее совещание для обсуждения вопроса о перераспределении мест было назначено на вечер 22 ноября. На переговоры были приглашены Хартингтон, Гренвилл и Дилк. По воспоминаниям современников, они были непревзойденными мастерами в «деликатных вопросах». Однако Гренвилл после предварительного совещания был отстранен Гладстоном как «обуреваемый эмоциями». В то же время, хотя ни Хартингтон, ни Норткот не выступали против принципиальных положений, на последующие заседания они не были приглашены[478]. Данное обстоятельство подтверждает точку зрения, что вопрос о перераспределении мест был решен тремя лидерами: консерватором маркизом Солсбери, премьер-министром Гладстоном и либерал-радикалом Дилком. Несостоятельным представляется мнение исследователей, полагавших, что именно благодаря Хартингтону и Норткоту были решены важные вопросы, разделяющие партии[479].

Участвуя в переговорах, маркиз Солсбери предложил оставить округа с тремя членами в Лидсе, Ливерпуле и Манчестере, снизить их в Бирмингеме и Глазго и разделить Лондон на округа с четырьмя депутатами, где каждый избиратель будет иметь только один голос.