Власть и страсть

— Дорогой Роджер, — вставил Артур. — Не хочешь ли ты сказать, что мы тоже провоцируем немцев? Надеюсь, ты не заразился всеми этими идеями о пацифизме и разоружении?

— Мы, дипломаты, должны думать о дипломатических путях решения проблем.

— Дипломатия нужна для закрепления успеха государства, в данном случае нашей империи в различных областях, в том числе военных.

— Окей, — запричитал Реймонд, пытаясь взять в руки обратно тему беседы. — У нас план как раз-таки невоенного характера.

Роджер кивнул: — Я немного о нем слышал. Наш друг Андре Дешамп намекнул мне об одной идее…

— И?

— Я… не совсем знаю детали. Дело о компрометирующих материалах на окружение кайзера, не так ли?

— Вот именно! Знаешь, что конкретно?

— Тему знаю…

— И что ты думаешь?

— Да… это может серьезно подорвать влияние кайзера. Посмотрите, что стало с бедным Оскаром Уайльдом…

Артур покачал головой: — Писатель должен быть примером для общества. Писатель, который позволяет себе аморальные поступки, не может говорить о морали общества, писать сатиры и прочее. Так что Уайльда не стоит называть «бедным»…

— Писатели вообще очень интересный народ, — отметил Роджер. — Мопассан, к примеру…

Артур поморщился: — Французы… ты знаешь, я их не понимаю. Они чересчур вольны…

Роджер посмотрел на Реймонда, который вновь запричитал: — Давайте не уходить от темы! Дешамп и его приятель Лорен Доминик мне должны предоставить трех людей, с которыми я должен поехать в Берлин на… как я назвал это дело, — «перфоманс». Этот перфоманс мы сфотографируем, привлечем журналистов и раскрутим при помощи Фридриха фон Хольштейна. А здесь нам поможет уже отец.

Артур Барроуз кивнул слегка и тихо прошептал: — Дела империи диктуют… — но дальше разобрать было невозможно.

Роджер вздохнул и вдруг улыбнулся:

— Вот и хорошо! А теперь о делах личных, так называемых «моральных»? Обо мне?

Реймонд посмотрел на Артура, но тот молчал. Чувствуя несколько раздраженный тон Роджера, Реймонд решил зайти с другого угла, впрочем, говорил он искренне:

— Ладно, — вздохнул Реймонд. — Об этом можно и в другой раз. Только знай, Роджер, мы тебя любим. И если о чем-то хотим поговорить, то только из лучших побуждений.

Роджер взглянул в окно и бросил: — Спасибо. Я ценю… на самом деле…

— Ну, вот и хорошо, — потрепал по плечу Роджера Артур. — Я иду в номер, устал… А вы можете продолжать говорить.

Когда Артур Барроуз удалился, Роджер спросил Реймонда:

— Теперь выкладывай — что у вас там?

— Я хочу поговорить о делах.

— Ясно… Смелости у вас у обоих не хватило… Я знаю, что все посольство судачит о моей немке.

— Об этом потом…. Перед приездом я виделся со Свансоном — инспектором, который вел дело об убийстве русского инженера.

— Помню.

— У него необычная просьба…

— Тоже из сферы плотских грехов? — с усмешкой спросил Роджер.

— Нет, скорее из другой сферы, но тоже необычной.

— Окей. Чем удивишь?

— Думаю, что удивлю… Ты веришь в духов, гипноз, медитацию?

— Вау! Стоп — это разные вещи. Гипноз — реальная штука, а вот все остальное… Что там Свансон придумал?

— Он попросил пойти в книжный салон «Библиотека независимого искусства» на улице Шоссе д’Антин, 11. Ты слышал о таком?

— Да, слышал. Там и собираются те, кто верят в духов, медитацию и прочую ерунду.

— Ты был там?

— Реймонд, у меня нет времени на такие вещи.

— Ну, так эта просьба от Свансона — заглянуть туда.

— И что я там должен разузнать?

— Конкретно он сам затрудняется ответить, но он полагается на твою интуицию.

— Все это не звучит серьезно…

— Я хорошо знаю инспектора. Поверь мне, он человек вполне разумный.

— Гм! Возможно там что-то не чисто… Я имею в виду с точки зрения законов. Я всегда считал всяких медиумов шарлатанами.

— Да, время от времени мы все читаем разоблачения.

— Это как-то напрямую связано с убийством Королева?

— Не знаю. Свансон попросил у меня встречи. Он был несколько взволнован. Так вот, он сам не верит в вызывание духов и прочее. Но он мне сказал, что его вера поколеблена… А вернее, «неверие». Он был под гипнозом и видел этот салон…

— Ну, под гипнозом люди могут видеть разные вещи. Гипноз — феномен вполне объяснимый на медицинском уровне.

— Он никогда не знал про этот салон… Не слышал…

— Но какое это имеет отношение к Королеву?

— Ты слышал о репортере из «Бостон Глоуба» Эдварде Самсоне, который в 1883 году во сне увидел взрыв вулкана на каком-то острове в Индийском океане? Он его описал на бумаге, который был найден редактором, который, в свою очередь, подумал, что это реальная история и напечатал ее. Когда же Самсон сказал ему, что он описал свой сон, то редактор уволил репортера. Когда через пару часов на самом деле произошло разрушительное извержение вулкана Кракатау, редактору пришлось извиняться и взять репортера обратно на работу.

— Ты занялся расследованием паранормальных явлений?

— Не я, а Свансон. Он мне и рассказал эту историю.

— Свансон, Самсон… Не знаю… Господи! Какое все же имеет это отношение к Королеву?