Власть над миром. История идеи

Хельсинки Вотч, таким образом, стала – даже в большей степени, чем Международная амнистия, – новым примером правозащитной деятельности, объединившей усилия дипломатов, политиков и неправительственных организаций. Если подход Амнистии был преимущественно мирным, то у Хельсинки Вотч он отличался воинственностью. Первая опиралась на меры убеждения и политику публичного осуждения; последняя старалась убедить конгрессменов самого влиятельного в мире государства провести законодательные реформы, направленные против нарушителей прав человека. Правда, в то время, как и сейчас, эти различия интересовали разве что специалистов.

С небывалой скоростью неправительственные организации различного толка стали частью институционного преобразования в международной политике, будучи связаны с национальными и интернациональными правительствами через финансирование, ассоциированный статус и совместные собрания, поэтому начали развиваться еще активнее. ООН приветствовала их деятельность; количество крупных неправительственных организаций, имевших право участвовать в Экономическом и социальном совете ООН, возросло со 132 в 1969 г. (число, практически не менявшееся на протяжении 12 лет) до 236 в 1979 г., 367 в 1989 г. и более тысячи к концу века. Включение неправительственных организаций в международную жизнь ООН провозгласила признаком ее демократизации и большего внимания к гражданскому обществу в целом, а также видоизменившегося подхода к соблюдению прав человека в частности. Неправительственные организации обладали кредитом доверия, в отличие от национальных правительств; считалось, что они отражают ожидания обычных людей, являются голосом общества. Однако по мере того, как они стали получать правительственное финансирование и настаивать на соблюдении своих рекомендаций, положение неправительственных организаций осложнялось. Позиции какого гражданского общества отражала Хельсинки Вотч? Без американских средств и без смены курса в американской внешней политике ее возникновение было бы немыслимо. Борьба за права человека означала его защиту перед лицом государства. Однако ее возникновение как международного движения было неотделимо, как предсказывал Мойнихен, от нормативной трансформации власти в Америке.

Со временем ситуация стала еще более запутанной, так как естественным продолжением данного процесса явилось создание организаций по защите прав человека и установлению демократии самими правительствами. Президента Рейгана, как и многих современных экспертов, движение за права человека не особенно вдохновило – скорее он использовал его в собственных целях. Несмотря на то что группы, подобные родственной Хельсинки Вотч организации Америкас Вотч, обвиняли его администрацию в поддержке режимов, нарушающих права человека в Западном полушарии, Рейган заявил о начале своего Проекта «Демократия», который должен был стать его вкладом в «глобальную кампанию за демократию». Мойнихен призывал к этому еще в своей речи в память Вудро Вильсона, а спустя несколько лет критиковал Кеннана, утверждавшего, что разрастание Североатлантического альянса было на самом деле «официально подтвержденным устремлением всего человечества… его желанием быть свободным». Те же чувства отразились в выступлении Рейгана в Палате общин в июне 1982 г.:

Мы должны быть тверды в своем убеждении, что свобода – не прерогатива отдельных счастливчиков, а неотъемлемое и всеобщее право любого человеческого существа… Цель, к которой я призываю, проста: развивать демократическую инфраструктуру, систему свободной прессы, профсоюзов, политических партий, университетов, которые позволяют людям выбирать собственный путь для развития собственной культуры и учат их преодолевать разногласия мирным путем[404].