Власть над миром. История идеи

Это теневое противостояние секретного финансирования и дорогостоящих потемкинских деревень неизбежно поднимало вопрос о том, возможно ли во время холодной войны существование по-настоящему независимых неправительственных организаций. Британский юрист Питер Бененсон считал, что оно не только возможно, но и необходимо. Обладавший связями в верхах и выступавший в роли наблюдателя на процессах против профсоюзных лидеров в Испании при Франко, Бененсон понимал, что люди устали от «полярного мышления». В 1961 г. он опубликовал в британской газете «Обсервер» длинную статью, напоминавшую читателям о заявленном во Всеобщей декларации по правам человека праве на свободу мысли, вероисповедания и слова, а также призывавшую оказывать давление на правительства по обеим сторонам железного занавеса с целью освобождения заключенных, оказавшихся в тюрьме из-за их политических или религиозных взглядов:

Откройте вашу газету за любую дату, и вы найдете в ней сообщение о том, что где-то в мире кого-то посадили в тюрьму, пытали или казнили только по той причине, что его мнение или религия оказались неприемлемы для его правительства. Миллионы таких людей сидят в тюрьме – отнюдь не только по ту сторону железного или бамбукового занавеса, – и их число постоянно растет. Читатель газеты неизбежно испытывает болезненное чувство беспомощности. Однако если это чувство подтолкнет людей к общим действиям, они смогут многого добиться[398].

Отклик на его статью оказался ошеломительным. Бененсон с изумлением наблюдал за тем, как формировались локальные группы, занимавшиеся освобождением политических заключенных. Постепенно он начал осознавать, как много людей стремилось к участию в непосредственных политических действиях. В западном обществе, изголодавшемся по участию в реальной политике, сформировалась этическая, даже духовная в нем потребность. Через месяц после опубликования статьи он написал своему ближайшему коллеге откровенное письмо, в котором рассуждал об этом новом движении:

Основная цель данной кампании, о которой, я надеюсь, те, кто в ней задействован, всегда будут помнить, но не станут говорить вслух, – это создание общей базы для сотрудничества идеалистов по всему миру. Она задумывалась для того, чтобы использовать потенциал огромного количества таких идеалистов, которые после заката социализма испытывают все большую фрустрацию; она также обращается к молодежи в поисках идеала и женщинам, пережившим пик расцвета, но, к сожалению, не реализовавшим свой материнский инстинкт. С учетом всего вышеперечисленного ясно, что кампания a la longue (в длительной перспективе, фр.) направлена больше на возрождение энтузиазма в обществе, нежели на освобождение заключенных из тюрем… Кампания за амнистию освобождает мужчин и женщин, находящихся в плену цинизма и сомнений[399].