Власть над миром. История идеи

Вашингтон во время холодной войны считал, что данные вопросы не имеют особого значения. Права человека были «проигранной битвой», на которую не стоило тратить силы: американскую военную мощь следовало придержать для более важных целей. Американская теория модернизации приобрела выраженный консервативный оттенок; многие эксперты полагали, что она в любом случае вела в тупик, а стабильность для американских интересов представляла большую важность, чем демократия[391]. США тем временем из стратегических соображений поддерживали множество диктаторов по всему миру. Процесс начался с Франко и Перона, а затем интенсифицировался в ходе холодной войны. К началу 1970-х гг. в американском пантеоне были уже Пиночет, Мобуту, Маркос, Сухарто, Салазар и военные хунты в Греции и Турции. Однако затем, довольно внезапно, настроения в США переменились, помощь диктаторам стала восприниматься как финансовое бремя, а права человека приобрели новое значение[392].

Основной причиной этой перемены являлась разрядка – тот же геополитический сдвиг, который лишил перспектив Новый международный экономический порядок. В Европе в начале 1970-х гг. прошла серия встреч, посвященных безопасности и сотрудничеству, значительно сблизивших между собой противоборствующие стороны холодной войны. Права человека на них изначально были побочной темой: для Брежнева и СССР целью являлось запоздалое признание границ, установленных ими в 1945 г. в Восточной Европе; Запад, со своей стороны, стремился упрочить разрядку, а также поддержать развитие гуманитарной помощи и сотрудничества. Главным достижением кульминационной конференции, состоявшейся в Хельсинки в 1975 г. (по крайней мере, для Советов) стало признание нерушимости существующих границ. СССР был доволен еще и потому, что государства-участники обязались не вмешиваться во внутренние дела друг друга. Финальный протокол конференции с этой точки зрения являлся резко консервативным. Пункт о соблюдении прав человека к нему добавили, по сути, в самом конце: он обязывал участников конференции соблюдать Устав ООН и Декларацию о правах человека. Ни Брежнев, ни большинство других дипломатов не придали этому особенного значения.

Тем не менее, хотя американские правозащитники поначалу восприняли Хельсинкскую конференцию критически, некоторые из них отнеслись к пункту о правах человека достаточно серьезно. В Восточной Европе и СССР стали возникать на редкость смелые группы в защиту прав человека, активисты в Западной Европе и США начали оказывать давление на западные правительства, требуя поддержки. Писатель Александр Солженицын в 1970 г. в своей Нобелевской лекции, текст которой пришлось вывозить из Советского Союза тайно, утверждал, что «внутренних дел вообще не осталось на нашей тесной Земле!» Для русского физика Андрея Сахарова, получившего Нобелевскую премию мира пятью годами позже, права человека стали основным пунктом в правозащитной деятельности. В квартире Сахарова в 1976 г. возникла Московская Хельсинкская группа, а в следующем году в Чехии появилась «Хартия-77». Обе основывали свою деятельность не только на хельсинкских положениях, но и на том факте, что коммунистический блок только что ратифицировал новые уложения ООН о правах человека. С точки зрения формирования поля для действия ООН оказалась более эффективной, чем готовы были принять ее критики[393].