Власть над миром. История идеи

Это имеет большое значение прежде всего потому, что характер современных военных действий становится все более запутанным с точки зрения закона. Границы между законным и незаконным, внутренним и внешним, гражданским и военным размыты как никогда. Если в XIX в. распространенность войн заставляла разрабатывать законы войны между государствами, то в XXI в. мы сталкиваемся с обратной ситуацией: поскольку войны между странами происходят относительно редко, а государственные границы постепенно стираются, сильным державам становится легче использовать силу. Им на помощь приходят и языковые средства: государства уже не говорят об объявлении войны или вступлении в войну, предпочитая термины «вторжение» или «вооруженный конфликт». Новые технологии также ломают привычные барьеры. При президенте Обаме из-за использования роботов-дронов для обстрела с воздуха значительно увеличилось число точечных убийств по всему миру, которые теперь предпринимаются якобы в целях «самозащиты». Около 60 военных и разведывательных баз США, участвующих в программе использования дронов, располагаются по всему миру, от Невады до бывшей базы Французского иностранного легиона в Джибути: «пилоты» управляют самолетами с терминалов в Лэнгли, Вирджинии, Баграме, Белуджистане, где аналитики часами смотрят прямую трансляцию «Смерть-ТВ», осуществляемую с дронов. Военные юристы спорят о том, можно ли рассматривать служащих этих баз как участников боев и, соответственно, вести против них военные действия. Техники же тем временем разрабатывают новое поколение беспилотников, которые будут осуществлять свои функции по поиску, идентификации и устранению цели с помощью программного обеспечения[507]. В 2010 г. ООН опубликовала не вызвавший особенного резонанса доклад, где говорилось «весьма проблематичном стирании и расширении границ применения международных законов – законов о правах человека, законов войны и законов применения международных вооруженных сил»[508].

Если судить по развитию робототехники, парадоксы нового гуманитаризма будут множиться и дальше. В 2007 г. армия США заказала исследование, касающееся возможности создания «системы этического контроля и убеждения». Поскольку живых солдат на поле боя сменяют «смертоносные автономные роботы», инженеры стараются создавать для них программы, включающие юридические и этические нормы. Они превозносят роботов за их свободу от человеческих эмоций и предрассудков, за их превосходящие способности в обработке информации и утверждают, что по этим причинам роботы могут сражаться более гуманно, чем люди. Однако программное обеспечение такой сложности порождает непредсказуемые проблемы, в том числе с разграничением между «программными ошибками» и настоящими военными преступлениями: уже неоднократно в боях с участием роботов случались потери и со своей стороны. С учетом планируемого перехода к робототехнике в рядах армии США – и с большой вероятностью того, что за Америкой последуют и остальные, – мы стоим перед перспективой гуманитарных интервенций, которые от лица человека будут осуществлять роботы. Времени осталось немного: в феврале 2012 г. в «Нью-Йорк Таймс» уже публиковали предложение прекратить «бойню в Сирии», учредив там воздушный патруль из дронов[509]. По мере того как роботы получают права (ВВС США, например, утверждают, что их беспилотники имеют право на «самозащиту»), эти же права отнимаются у людей и государств. Нельзя исключать наступления будущего, в котором сильные державы будут использовать своих роботов, оснащенных оружием с лазерными прицелами, чтобы расстреливать врагов на другом конце света якобы во имя человечности. Сейчас они говорят языком закона, однако его понимание в последнее время сильно изменилось и теперь включает убийства людей без суда и привлечение к суду тех, кто не признал над собой его юрисдикции. Что же станет с изначальной концепцией международного права, которая охраняла суверенность государств, устанавливала правила ведения войн, их продолжительности и прекращения в форме договоров между правительствами? Судя по всему, она останется на страницах учебников и философских журналов. Ныне представление о законе, связывающем все государства и их правительства между собой, кажется далеким как никогда[510].

Глава 14 Что же осталось?

Таким образом, я считаю, что такой тип подавления угрожающих демократических режимов будет отличаться от всех существовавших в мире ранее: наши современники не найдут ни одного подобного примера в своей памяти…

Алексис де Токвиль «Демократия в Америке»[511]