Власть над миром. История идеи

Обоим трибуналам пришлось потрудиться: первый рассмотрел дела более 160 человек и вынес приговоры 64, от обычных солдат до Слободана Милошевича, который стал первым действующим главой государства, осужденным за военные преступления: его обвинили в этнической чистке в Косове в 1999 г. и в 2001 г. перевезли в Гаагу, где ему также предъявили обвинения в преступлениях, совершенных в Боснии и Хорватии. (Процесс, начавшийся в 2002 г., все еще продолжался, когда в 2006 г. Милошевича нашли мертвым в тюремной камере.) Трибунал по Руанде рассмотрел 50 дел и вынес 29 приговоров. Оба трибунала поддерживали тот принцип, что преступники должны ответить за свои деяния; они стали местом, куда могли обратиться жертвы насилия. Кроме того, благодаря им вскрылось огромное количество информации, как обычно бывает в суде, о событиях как таковых.

Более того, прекращение их существования ничуть не умалило их значения – трибуналы проложили дорогу для создания еще более значимого всеобщего Международного уголовного суда. Впервые его проект детально обсуждался в 1994 г. в ООН; суд был создан в результате подписания в 1998 г. международного договора в Риме. К 2002 г. значительное количество подписантов ратифицировало этот договор; юрисдикция вновь созданного суда ограничивалась «самыми серьезными преступлениями, касающимися международного сообщества в целом». В их число входило – или должно было войти после ратификации договора – и преступление агрессии[500].

Неудивительно, что администрация Буша резко воспротивилась созданию суда. Она угрожала наложить вето на миротворческие операции ООН, если Совет Безопасности не предоставит всем участвующим в них американцам иммунитет от преследований, а потом пошла еще дальше, разозлив даже своих партнеров, – и начала заключать двусторонние соглашения с другими странами о том, чтобы не выдавать своих граждан суду. Оппозиция в Конгрессе была еще сильнее, он даже попытался лишить военной поддержки страны, подписавшие соглашение о создании суда. Тем не менее эти меры не помогли, и суд начал работу[501].

Тревоги американцев усиливало возрастающее вовлечение американских войск, начиная с Косова и далее. Обвинения в том, что натовские бомбардировки Сербии в 1999 г. были незаконны, сильно нервировали администрацию Клинтона и утвердили Пентагон в его оппозиции всему проекту Международного уголовного суда. Кроме того, после 11 сентября администрация Буша особенно тревожилась о том, что из-за ее «войны с террором» американские граждане могут подвергнуться арестам и судам за границей. После обнародования беспрецедентной программы ЦРУ по поимке преступников итальянский суд заочно вынес приговор 23 американцам, включая руководителя группы ЦРУ в Милане, за похищение египетского священника в 2003 г.; еще больше случаев могло всплыть в результате обнаружения секретных камер для допросов в Польше и Румынии, так что беспокойство ЦРУ относительно законности применяемых методов было вполне обоснованно. Иными словами, хотя большинство стран мира согласилось передать суду полномочия на законное вмешательство в случаях, когда сами государства не могли или не хотели осуществлять преследование, война с терроризмом укрепила давнее американское сопротивление самой идее о том, что юридическая автономность страны может быть, пускай потенциально, нарушена. Если международная политика глобальных финансовых реформ в целом соответствовала желаниям и принципам американцев, а международная политика развития всегда была направлена de haut en bas (сверху вниз, фр.), то подъем Международного уголовного суда означал, по крайней мере для его вашингтонских оппонентов, реальный юридический вызов, так что реакция США была соответственно резкой.

Фактически, в отличие от многих внутринациональных юрисдикций, Международный уголовный суд старался не наступать американцам на пятки. В щепетильном вопросе о том, является ли доктрина Буша о превентивной войне законной, суд вынес третейское решение: приняв определение агрессии, предложенное Генеральной Ассамблеей ООН, где превентивное воздействие не упоминалось, он объявил, что в отличие от прочих преступлений, которые рассматривает как универсальные по характеру, он не будет начинать преследования за преступления агрессии, совершенные гражданами государств, не подписавших договор, – не только США, но также Китая и России, территории которых тоже не подлежат осуществлению расследований[502].