Власть над миром. История идеи

Разрыв, образовавшийся между США и ООН в 2003 г., был устранен: то, насколько взгляды администрации Обамы совпадали с взглядами Генерального секретаря ООН Пан Ги Муна, стало ясно во время Ливийского кризиса в марте 2011 г. После того как Совет Безопасности поддержал вторжение в страну войск НАТО для защиты гражданского населения, оба высказались в пользу «ответственности защищать» как новой нормы мировой политики. Остальные с ними не согласились. Хотя Россия и Китай воздержались от наложения вето на эту меру, обе державы высказали свое неодобрение и тревогу относительно того, куда пренебрежение суверенностью Ливии может привести. Китай, Пакистан и Индия в дебатах выступали против использования нового принципа для оправдания вмешательства во внутренние дела государства, однако именно это и было сделано – на том основании, что только так можно предупредить массовые убийства мирных жителей в Бенгази.

Тесное сотрудничество США и ООН в продвижении политики, впоследствии выросшей до принципа предупреждающего вмешательства ради соблюдения прав человека, могло подорвать доверие других членов ООН, и без того поколебленное действиями американцев в Ираке. И «ответственность защищать», и стратегия национальной безопасности Джорджа У. Буша 2002 г. принимали отдельную проблему – геноцид в одном случае и оружие массового поражения в другом – как угрозу национальной безопасности и разрешали предупреждающее вмешательство с целью ее устранения. Политические последствия в обоих случаях не оговаривались специально, хотя и были очевидны. «Ответственность защищать» не давала разрешения на свержение Каддафи, что признавал Обама, однако невозможно было представить завершения миссии без его устранения. Означало ли это законное позволение на смену режима в борьбе против лидеров, нарушивших права человека? «Ответственность защищать», несмотря на все опровержения, вела, судя по всему, именно в этом направлении.

Хотя один действовал в критический момент через ООН, а второй нет, и Обама, и Буш, по сути, призывали всех довериться политикам, в частности их знаниям о том, что происходит в центре событий. Тем не менее события в Ираке доказывали обратное. Они продемонстрировали, что, несмотря на масштабный разведывательный аппарат, находящийся в их распоряжении, политики в Вашингтоне и Лондоне фактически знали очень мало о территориях, на которых собирались применять новые «нормы». В Америке, обладающей самой крупной сетью университетов в мире, лишь крошечная группа ученых работала в таких местах, как Ливия, Сомали и Афганистан, когда эти страны стали главной темой в СМИ. И ни они, ни представители разведки, специализировавшиеся на данных регионах, не имели влиятельного голоса за столом, где принимались ключевые решения.