Власть. Новый социальный анализ

Сложность организации коммерческой корпорации может превзойти любой политический институт. Директора, акционеры, владельцы долговых обязательств, управляющий штат, обычные работники – все они выполняют разные функции. Правление обычно имеет форму олигархии, единицами которой являются акции, а не акционеры, тогда как директора – их выбранные представители. На практике директора обычно обладают намного большей властью в сравнении с акционерами, чем правительство при политической олигархии в сравнении с отдельными олигархами. Зато там, где хорошо организованы профсоюзы, работники обладают значительными правами в установлении условий своей занятости. Цель капиталистических предприятий двойственна: с одной стороны, они существуют для того, чтобы поставлять товары и услуги обществу; с другой – они стремятся создать прибыль для акционеров. В политических организациях политики должны стремиться к общественному благу, а не только максимально увеличивать свои заработные платы; такая притворная цель сохраняется даже в деспотиях. Вот почему в политике больше лицемерия, чем в бизнесе. Однако под общим влиянием демократии и социалистической критики многие важные промышленные магнаты научились искусству политического вранья и стали делать вид, что общественное благо – это и есть мотив их обогащения. Это еще один пример современной тенденции к слиянию политики и экономики.

Следует что-то сказать и о том, как меняются в том или ином институте формы правления. История не позволяет в полной мере ответить на этот вопрос. Мы отметили, что в Египте и Месопотамии абсолютная монархия была вполне развита уже на момент начала исторических хроник; антропологические данные говорят о том, что она, вероятно, развилась из авторитета вождей, который первоначально ограничивался советами старейшин. Во всей Азии (исключая Китай) абсолютная монархия никогда не показывала, если не считать европейского влияния, никаких признаков того, что она уступит какой-то другой форме правления. Тогда как в Европе в исторически известные периоды она, наоборот, никогда не оставалась устойчивой долгое время. В Средневековье власть королей ограничивалась властью феодальной знати, а также муниципальной автономией важных торговых городов. После Ренессанса власть королей по всей Европе выросла, но этот рост был остановлен подъемом среднего класса сначала в Англии, затем во Франции, а потом и по всей Западной Европе. До того как большевики в начале 1918 года распустили Учредительное собрание, можно было думать, что парламентская демократия будет создана во всем цивилизованном мире.

Однако отступления от демократии не являются чем-то новым. Они случались во многих греческих городах-государствах, в Риме, когда была установлена империя, и в торговых республиках средневековой Италии. Можно ли открыть некие общие принципы, определяющие различные пути развития по направлению к демократии и, наоборот, от нее?

Два важных факторах, действовавших против демократии в прошлом, – это богатство и война. В качестве примеров можно привести Медичи и Наполеона. Люди, чье богатство добыто торговлей, как правило, не столь жестоки и более покладисты, чем те, чья власть определяется собственностью на землю; они, соответственно, с большим умением покупают себе путь во власть и потом управляют, не вызывая того же недовольства, что и правители с наследственным или традиционным статусом. Торговые прибыли, например, в Венеции или городах Ганзейской лиги, были получены за счет иностранцев, а потому не вызывали нареканий внутри страны, в отличие от промышленников, которые наживают состояния, выжимая из работников последние соки. Поэтому олигархия состоятельных бюргеров – это наиболее естественная и устойчивая форма правления в обществе, являющемся преимущественно торговым. Она легко развивается в монархию, если одно семейство намного богаче любого другого.

Воздействие войны определяется другой, более жестокой психологией. Страх заставляет людей искать лидера, тогда как успешный полководец вызывает восхищение, являющееся оборотной стороной страха. Поскольку в такое время победа представляется единственной важной вещью, успешный полководец легко убеждает страну передать ему высшую власть. Пока кризис сохраняется, такого полководца считают незаменимым, а когда он заканчивается, его бывает очень сложно устранить.