Власть. Новый социальный анализ

Из этого краткого обзора следует, по-видимому, то, что в основном воздействие организаций, не считая того, что проистекает из самосохранения государства, повышает счастье индивида и его благополучие. Образование, здравоохранение, производительность труда, защита от нищеты – все это меры, которые, в принципе, не должны вызывать вопросов; и все они зависят от весьма высокого уровня организации. Но когда мы переходим к мерам, направленным на предотвращение революции или поражения в войне, ситуация меняется. Какими бы необходимыми такие меры ни считались, их воздействие остается неприятным, и защищать их можно только на основании того, что революция или поражение будут еще менее приятными. Различие, возможно, лишь в степени. Можно сказать, что вакцинация, образование или прокладка дорог – задачи неприятные, но не в той же мере, что оспа, невежество и непролазная грязь. Однако количественное различие здесь настолько велико, что на практике оно превращается в различие качественное. Кроме того, неприятность мер, связанных с мирным прогрессом, не обязана оставаться вечной. Оспу можно искоренить, и тогда вакцинация окажется ненужной. Образование и прокладка дорог могут стать достаточно приятными занятиями, если применять просвещенные методы. Но каждое техническое новшество делает войну еще более болезненной и разрушительной, тогда как предупреждение революции тоталитарными методами становится все более опасным для человечности и разума.

Есть и другой способ классификации отношений индивида к разным организациям: он может быть клиентом, добровольным членом, невольным членом или врагом организации.

Организации, клиентом которых выступает тот или иной человек, он сам должен считать полезными для его комфорта, однако они не повышают его чувства власти. Конечно, он может ошибаться в своем положительном мнении об их услугах: таблетки, покупаемые им, могут оказаться бесполезными, пиво – дурным, а бега стать причиной потери денег, отнятых букмекерами. Тем не менее даже в таких случаях он получает что-то от организаций, клиентом которых является, а именно надежду, увеселения и чувство личной инициативы. План по покупке нового автомобиля дает человеку пищу для размышлений и разговоров. В целом свобода выбора того, как тратить собственные деньги, является источником удовольствий – например, любовь к собственной мебели представляется сильной и распространенной эмоцией, которой бы не было, если бы государство обеспечивало нас меблированными комнатами.

К числу организаций, в которых человек является добровольным членом, относятся политические партии, церкви, клубы, дружеские объединения, предприятия, в которые он инвестировал деньги, и т. д. Многим таким организациям противостоят враги – организации, относящиеся к тем же категориям, а именно соперничающие политические партии, диссидентские церкви, конкурирующие коммерческие предприятия и т. п. Состязания, возникающие в такой ситуации, дают тем, кто увлечен ими, чувство драматичности происходящего, а также определенный выход для их стремлений к власти. Если не считать тех ситуаций, когда государство слабо, такие состязания ограничиваются правом, которое карает насилие или серьезное мошенничество, если только оно само не состоит в сговоре. Сражения противоборствующих организаций, если только власти требуют от них бескровности, в целом создают полезный выхлоп для боевитости и властолюбия, которые в противном случае могли бы искать более опасные формы собственного удовлетворения. Если государство слабо или не беспристрастно, всегда есть опасность того, что политические состязания выродятся в бунт, убийство и гражданскую войну. Но если эта опасность предотвращена, они являются полноправным элементом жизни индивидов и сообществ.

Наиболее важная организация, невольным членом которой является человек, – это государство. Принцип национальности, пока он преобладает, приводит к тому, что членство в государстве обычно согласуется с волей гражданина, хотя и не по его воле.

Он мог бы быть русским,
Французом, турком, пруссаком
Иль итальянцем,
Но вопреки искушению принадлежать другой нации,
Он остается англичанином[37]

.

Большинство людей, если бы у них был шанс поменять государство, не стали бы этого делать, если не считать тех случаев, когда государство представляет чужую национальность. Ничто не усилило государство в той же мере, что успех принципа национальности. Там, где патриотизм и гражданство согласованы друг с другом, лояльность человека своему государству обычно превышает его лояльность таким добровольным организациям, как церкви и партии.