Властелин колец

Из головы Фродо даже ясное утро — предательски ясное, подумалось ему, — не изгнало страха погони; он думал над словами Гильдора. До него донесся веселый голос Пина. Тот бегал по поляне и распевал во все горло.

«Нет! Не могу я! — сказал он себе. — Одно дело — сманить молодых друзей на прогулку по Краю: тут если и проголодаешься, так сразу же наешься, и отдохнуть есть где; и совсем другое — тащить их за собой неведомо куда, в ссылку, где голод и опасность кругом. Не могу я взять их — даже если они сами попросятся. Не знаю даже, брать ли Сэма…» — он взглянул на Сэма Гискри — и обнаружил, что Сэм пристально глядит на него.

— Такие вот дела, Сэм, — сказал он. — Я ухожу из Края, и ухожу быстро — в Кроличьей Балке, пожалуй, и на день не задержусь.

— Очень хорошо, сударь!

— Ты все еще хочешь идти со мной?

— Само собой.

— Дело-то становится очень опасным, Сэм. Даже и уже опасно. Похоже, ни один из нас не вернется.

— Ну, сударь, если не вернетесь вы — так мне и возвращаться незачем, — заявил Сэм. — Они мне говорят: «Ты уж его не бросай!» «Бросить его! — говорю я им. — Да я за ним куда угодно полезу, хоть на Луну; и пусть только черные страшилы эти попробуют его остановить — будут иметь дело с Сэмом Гискри», — говорю. А они в смех.

— Кто — они, ты о чем говоришь?

— Да эльфы же, сударь. Был у меня с ними разговор ночью; они, похоже, знали, что вы уходите — так что и я таиться не стал. Удивительный они народ, эльфы, сударь. Удивительный!

— Ну вот, повидал ты их, — сказал Фродо. — И как — нравятся они тебе?

— Да как вам сказать, сударь, — медленно отвечал Сэм. — А ведь это, кажется, и неважно вовсе. Ну, неважно, что я про них думаю. Выше они моей любви или нелюбви. Они, конечно, здорово отличаются от того, что я представлял — так стары и молоды, веселы и печальны — и все это одновременно…

Фродо пораженно уставился на Сэма, выискивая в нем внешние приметы приключившейся странной перемены. Говорил не тот Сэм Гискри, которого, казалось ему, он хорошо знал, — а на вид совсем тот же, только лицо необычно задумчивое.

— И по-твоему, тебе надо сейчас покидать Край — желание твое ведь исполнилось? — спросил он.

— Да, сударь. Не знаю, как сказать, но после этой ночи я какой-то другой. Вроде вижу, что впереди ждет, что ли… Знаю, дорога опасная и ведет во тьму; но знаю, что свернуть не могу. Эльфы, драконы, горы — это все хорошо, конечно; но мне-то совсем не за этим надо с вами идти. Я ведь непременно вам пригожусь, сударь — и не здесь, не в Крае, если вы понимаете, про что я толкую.

— Не понимаю. Зато понимаю, что Гэндальф выбрал мне доброго спутника. Согласен. Мы пойдем вместе.

Фродо кончил завтракать в молчании. Потом встал, взглянул на край впереди и позвал Пина.

— Все готово? — спросил он, когда тот примчался. — Надо выступать немедля. Мы и так заспались, а идти еще долго.

— Ты заспался, — уточнил Пин. — Я давно уже встал. Мы только ждем, когда ты кончишь есть… и думать.

— Уже кончил. И собираюсь идти к Зайгородному Парому как можно быстрее. Но на дорогу, с которой мы сошли прошлой ночью, не вернусь: хочу пойти отсюда напрямик.

— Тогда тебе придется лететь, — фыркнул Пин. — По этим краям напрямик не пройдешь.

— Мы можем скосить угол, — настаивал Фродо. — Все прямее будет, чем по дороге. Паром к востоку от Заборья; и дорога уводит влево: вон там, севернее, поворот — видишь? Она огибает Ложки с севера и переходит через реку за Родгордом. Но это очень далеко и совсем не по пути. Мы сократим расстояние на четверть, если пойдем к Парому прямо отсюда — и напрямик.

— Угол скосишь — сто раз застрянешь, — сказал Пин. — Здесь же сплошь чащобы да пригорки, а в Ложках — кочки да топи, знаю я эти места. А ежели тебя Черные Всадники заметят — так с ними, по-моему, на дороге безопаснее встретиться, чем в пустоши или в лесу.

— В пустоши или в лесу реже встречаются люди, — отозвался Фродо. — И если тебя поджидают на дороге — так и будут высматривать там, а не в другом месте.

— Ладно! — решился Пин. — Идем напрямик. А жаль. Я рассчитывал попасть до заката в родгордский Золотой Шесток. Там отличное пиво, лучшее в Восточном Уделе: давненько я его не пробовал.

— Вон что! — протянул Фродо. — Тогда мы туда наверняка не пойдем. Угол скосишь — сто раз застрянешь, а из кабака и вовсе не выйдешь. В Золотой Шесток мы тебя не пустим — нам надо до темноты поспеть в Пряжбери. А что скажешь ты, Сэм?

— Я — куда вы, господин Фродо, — сказал Сэм и вздохнул, подумав о лучшем в Восточном Уделе пиве.

— Значит, решено: пошли в болота и колючки! — махнул рукой Пин.

Было уже почти так же жарко, как вчера; но с запада набегали тучи. Похоже, собирался дождь. Хоббиты спустились по крутому зеленому склону и нырнули в чащу. Они хотели оставить Заборье слева и двигаться наискось лесами на восток, пока не дойдут до равнины. Оттуда можно было идти прямо к Парому — преград не было, разве что несколько канав да заборов. Фродо подсчитал, что по прямой им надо пройти восемнадцать миль.