Властелин колец

Вскоре он обнаружил, что кустарник куда гуще и запутаннее, чем казалось. Тропинок не было, и быстрого хода не получалось. Когда они пробились к подножью склона, то увидели речку — она бежала с холмов в глубоком русле с крутыми скользкими берегами, поросшими куманикой. Чтобы переправиться через нее, надо было вымокнуть, исцарапаться и вымазаться с головы до пят. Они остановились, гадая, что делать.

— Задержка первая! — мрачно отметил Пин. Сэм Гискри оглянулся. Сквозь проем в кустах он заметил промельк на вершине холма, откуда они только что спустились.

— Глядите! — вскрикнул он, хватая Фродо за руку. Они взглянули — и увидели высоко над собой силуэт коня, а рядом — склоненную черную фигуру.

Мысль о возвращении мгновенно улетучилась. Фродо шагнул вперед, и они быстро нырнули в густой прибрежный кустарник.

— Фью! — сказал он Пину. — Правы-то, значит, были мы оба! Дорога напрямик нас уже подвела; но мы едва успели спрятаться. У тебя уши, как у лисы, Сэм: слышно что-нибудь?

Они застыли, почти перестав дышать. Но звука погони не было.

— Коню его по этакой крутизне не сойти, — сказал Сэм. — Но, думаю, он знает, что мы здесь спустились. Лучше нам пойти дальше.

Пойти дальше было, однако, не так-то просто. Хоббитам надо было тащить мешки, а кусты и куманика не желали пропускать их. От ветра их загораживал склон позади, в недвижном воздухе висела духота. Когда они с трудом выбрались на более открытое место, то были усталыми, взмокшими и исцарапанными, да к тому же потеряли направление. Берега реки понижались, она становилась шире и мельче и извилисто бежала через Ложки к Брендидуиму.

— Да это же Родгордский Поток! — признал ее наконец Пин. — Если мы собираемся идти как хотели — надо переправляться через него и забирать вправо.

Они перешли реку вброд и поспешили через заросшую рогозом пустошь.

Окаймлял ее пояс деревьев: большею частью высокие дубы с редкими вязами и ясенями. Земля была довольно ровной, подлесок — редким; но деревья стояли так густо, что сквозь них почти ничего не было видно. Внезапный порыв ветра взметнул листву, с нависшего неба упали первые капли дождя. Потом ветер улегся, и хлынул ливень. Хоббиты устало тащились по пятнам травы и кучам старой листвы; а вокруг стучал и звенел дождь. Они не разговаривали, но часто оглядывались и озирались по сторонам. Спустя полчаса Пин сказал:

— Надеюсь, мы не слишком забрали в сторону и не идем вдоль этого леса! Полоса неширокая — не больше мили, так что мы должны были уже пройти ее.

— Зря мы пошли зигзагами, — вздохнул Фродо. — Этим дела не поправить. Ну да ладно, давайте идти, как идем — что-то мне пока не хочется появляться на открытом месте.

Они прошли еще несколько миль. Из-за рваных туч выглянуло солнце, дождь поредел. Было далеко за полдень, и желудки настоятельно напоминали о втором завтраке. Хоббиты остановились под вязом; его быстро пожелтевшая листва была все еще густой, а земля под ним — довольно сухой. Когда они принялись за еду, оказалось, что эльфы наполнили их фляги бледно-золотистым напитком: он пах цветочным сеном и чудесно бодрил. Очень скоро друзья смеялись и готовы были махнуть рукой и на дождь, и на Черных Всадников. Последние мили, думалось им, скоро останутся позади.

Фродо прислонился к стволу и закрыл глаза. Сэм и Пин сидели рядом и что-то бормотали, а потом тихо запели:

Гей, гей, гей, гей!
С флягой горе веселей!
Я печаль прогоню,

Пиву дверь отворю!
Пусть дождик дождит
Пусть ветер вопит,
Пусть ждут впереди
Мили, камни и труды —
Но пока над головой

Вяз шумит своей листвой,
Я на травке полежу
Да на небо погляжу.

«Гей, гей, гей, гей!» — пропели они громче — и осеклись. Фродо вскочил на ноги. Ветер донес долгий протяжный вой — вой злобного и одинокого существа. Он поднялся и опал, оборвавшись пронзительным воплем, — и откуда-то издалека пришел ответ, слабый, но такой же цепенящий, зловещий и жуткий. Потом все стихло — лишь ветер шуршал в листве.

— Что это такое было, как по-вашему? — спросил наконец Пин, пытаясь говорить весело, но слегка запинаясь. — Может, птица? Что-то не слыхал я прежде в Крае таких птиц…

— Не зверь и не птица, — покачал головой Фродо. — Один позвал, другой ответил — и даже слова были в этом крике, только чужие и непонятные. Ни у кого из хоббитов такого голоса нет.

Больше об этом не говорили. Все трое подумали о Всадниках — но поминать их не стали. Не хотелось ни оставаться здесь, ни идти дальше; но рано или поздно — а все равно придется идти полями к Парому, и лучше было сделать это засветло и поскорей. Они взвалили мешки на плечи — и через минуту под деревом никого не было.