Властелин колец

Так случилось, что, когда Арафорн и Гильраэен были женаты лишь год, Арадор попал в плен к горным троллям и был убит; и Арафорн стал вождем дунаданов. На следующий год Гильраэен родила ему сына, нареченного Арагорном. Но Арагорну было всего два года, когда Арафорн пошел с сыновьями Эльронда против орков и был сражен орочьей стрелой, что пронзила его глаз; и срок его жизни оказался на самом деле короток для его народа: ему было лишь шестьдесят, когда он пал.

Тогда Арагорн, ставший теперь Наследником Исильдура, был взят вместе с матерью в дом Эльронда; и Эльронд занял место его отца и любил его, как родного сына. Но звался он Эстель, что значит «надежда», а его истинное имя и происхождение хранились в тайне по велению Эльронда; ибо Мудрым было известно, что Враг стремится отыскать Наследника Исильдура, если он существует на свете.

Но когда Эстель был всего двадцати лет от роду, случилось, что он возвратился в Светлояр после славных дел в отряде сыновей Эльронда; и Эльронд взглянул на него — и возрадовался, ибо увидел, что он прекрасен и благороден, и рано достиг зрелости, хоть и станет со временем крепче духом и телом. А потому в этот день Эльронд назвал его настоящим именем и поведал, кто он и чей сын; и вручил ему реликвии его дома.

— Вот кольцо Барахира, — сказал он, — знак нашей королевской власти; а вот обломки Нарсиля. С ними ты сможешь свершить великие дела; ибо я провижу, что жизнь твоя будет длинней, чем отмерено Людям, если только Лихо не настигнет тебя, или ты не падешь в испытании. А испытание будет долгим и трудным. Скипетр Аннуминоса я оставляю здесь — его тебе предстоит заслужить. На другой день Арагорн в час заката бродил один по лесу и пел, ибо душу его переполняла надежда, а мир был прекрасен.

И внезапно увидел деву, идущую по лужайке меж белых стволов берез; и он застыл, пораженный, подумав, что бредит — или что на него снизошел вдруг дар эльфийских певцов, которые заставляют то, о чем они поют, появляться перед глазами слушателей.

Потому что Арагорн пел о встрече Лутиэн и Берена в лесах Нелдорефа. И сама Лутиэн прошла мимо здесь, в Светлояре, одетая в серебристо — голубую мантию, прекрасная, как сумерки Благословенного Края; темные ее волосы струились по ветру, чело украшали алмазы, подобные звездам.

Мгновенье Арагорн глядел молча, но, боясь, что она уйдет и скроется навсегда, окликнул ее.

— Тинувиэль! — позвал он, как некогда Берен.

Дева обернулась к нему, улыбнулась и сказала:

— Кто ты? И почему назвал ты меня этим именем?

И он отвечал:

— Потому, что поверил, что ты и есть Лутиэн Тинувиэль, о которой я пел. Но если ты — не она, то она воплотилась в тебе.

— Так говорят многие, — серьезно проговорила она. — Но её имя — не мое. Хотя, быть может, судьба моя будет подобна ее… Но кто ты?

— Меня звали Эстель, — сказал он. — Но я Арагорн, сын Арафорна, Наследник Исильдура, Вождь Дунаданов, — однако, говоря это, он чувствовал, что высокое происхождение, которому радовалось его сердце, потеряло теперь всю свою ценность и ничего не стоит в сравнении с ее достоинством и красотой.

А она весело рассмеялась:

— Тогда мы дальние родичи. Ибо я — Арвен, дочь Эльронда, прозванная Ундомиэль.

— Часто бывает, — сказал Арагорн, — что во дни опасности люди таят свое главнее сокровище. Но я дивлюсь на Эльронда и твоих братьев: я жил в этом доме с детства, и, однако, ни разу не слыхал о тебе. Как случилось, что мы не встретились раньше? Уж не держал ли тебя отец взаперти?

— Нет, — сказала она, и взглянула на Горы, что вздымались на востоке. — Я жила у родных матери, в далеком Лотлориэне — и вернулась совсем недавно навестить отца. Давным-давно не гуляла я по Имладрису.

Тогда Арагорн удивился, ибо она казалась не старше его — а он прожил в Средиземье не более двадцати лет. А Арвен заглянула ему в глаза и молвила:

— Не дивись! У детей Эльронда — жизни эльфов.

И Арагорн смутился, ибо увидел в ее гладах эльфийский свет и мудрость долгих дней; и, однако, с этого часа он полюбил Арвен Ундомиэль, дочь Эльронда.

В следующие дни Арагорн был молчалив, и его мать поняла, что с ним что-то случилось; и, в конце концов, он поддался на уговоры и поведал ей о встрече в сумраке леса.

— Сын мой, — сказала Гильраэн, — цель твоя высока даже для потомка многих королей. Ибо эта дева — благороднейшая и прекраснейшая на земле. И не дело смертным жениться на эльфах.

— Однако так бывало, — возразил Арагорн, — если повесть о моих праотцах правдива.

— Она правдива, — сказала Гильраэен. — Но это было давно, в другую Эпоху — род наш тогда еще не пришел в упадок. Поэтому мне страшно: без доброй воли Владыки Эльронда наследникам Исильдура скоро придет конец. А тебе вряд ли удастся заручиться доброй волей Эльронда в этой деле.

— Тогда дни мои будут горьки, и я один стану бродить в Глухоманье.

— Такою и будет твоя судьба, — сказала Гильраэен; но, хотя она и была провидицей, она более ничего не открыла ему; и никогда не говорила никому о том, что он ей сказал.