Властелин колец

Глорфиндэль улыбнулся.

— Без тебя им опасность не грозит. Погоня-то за тобой. Если тебя с ними не будет — их оставят в покое.

На это Фродо возразить было нечего, и его убедили сесть на коня Глорфиндэля. Пони снова нагрузили поклажей, так что идти им теперь было легче; но хоббиты едва поспевали за быстрым, не знающим усталости эльфом. Он вел их вперед и вперед — в самую пасть ночи, и до самого рассвета не позволял им остановиться. К этому времени Пин, Мерри и Сэм только что не спали на ходу; даже Бродник сгорбился от усталости. Фродо забылся темной дремой.

Они свалились в вереск в нескольких футах от обочины и тут же уснули. Им показалось, что они только-только закрыли глаза, как Глорфиндэль оставшийся на страже, поднял их. Солнце стояло уже высоко, ночные туманы и тучи развеялись.

— Выпейте! — сказал Глорфиндэль, наливая каждому по очереди маленькую чарку из своей оправленной в серебрю кожаной баклаги. Напиток был чист, как вода, и совершенно безвкусен; но силы и жизнь прибывали в их жилах с каждым глотком. Съеденные после него черствый хлеб и сухие фрукты (это было все, что у них осталось) утолили голод лучше, чем самый плотный завтрак в Крае.

Они отдыхали меньше пяти часов — и вот опять шагали по Тракту. Глорфиндэль по-прежнему подгонял их и за весь день позволил сделать лишь два коротких привала. В этот день они покрыли до заката почти двадцать миль и подошли к месту, где Тракт сворачивал вправо и сбегал на дно долины, ведя прямиком к Бруинену. До сих пор хоббиты не видели и не слышали погони; но Глорфиндэль часто замирал и прислушивался, точно она была близко, и тревога затуманивала его лицо. Раз или два он заговаривал с Бродником по-эльфийски.

Но как бы ни тревожились их проводники, было ясно, что этой ночью хоббиты идти не могут. Они спотыкались на каждом шагу и не могли думать ни о чем кроме собственных сбитых ног. Боль терзала Фродо вдвое против прежнего, и днем все вокруг обращалось в призрачные серые тени. Он почти радовался приходу ночи — мир тогда казался не таким пустым и тусклым.

На следующее утро, чуть рассвело, хоббиты, по-прежнему усталые, снова вышли в путь. До Переправы было еще немало миль, и они, хоть и хромали, старались идти как можно быстрей.

— Самая большая опасность нас ждет у реки, — сказал им Глорфиндэль. — Сердце мое остерегает меня, что погоня близка, а у Переправы может быть засада.

Тракт неуклонно вел под гору, и по обочинам его местами росла трава — хоббиты шли по ней, и их усталым ногам становилось немного легче. Полдень давно миновал, когда Тракт неожиданно нырнул в тень густых высоких сосен и ввел путников в глубокое ущелье с крутыми влажными стенами красного камня. Эхо их торопливых шагов бежало следом за ними и казалось шагами погони. Внезапно, словно сквозь арку ворот, Тракт вырвался из прохода — и они увидели крутой спуск, а в его конце — прямую открытую дорогу и Переправу в Светлояр. На другой стороне поднимался бурый берег, прочерченный извивающейся тропой; а за ним, плечом к плечу, вонзившись пиками в небо, вставали горы.

В ущелье позади по-прежнему звучало эхо, порывистый шум, будто ветер дул сквозь ветви сосен. На миг Глорфиндэль обернулся и прислушался — и с громким вскриком:

— Бежим! Враг за нами! — прыгнул вперед.

Белый конь сорвался в галоп. Хоббиты побежали вниз по склону. Глорфиндэль и Бродник мчались сзади. Они были только на полпути, когда из проема в деревьях, где только что стояли беглецы, выехал Черный Всадник. Он придержал коня и остановился, покачиваясь в седле. За ним появился еще один, и еще; потом еще двое.

— Скачи! Скачи! — крикнул Глорфиндэль Фродо. Тот послушался не сразу: странное упрямство овладело им. Пустив коня шагом, он обернулся и поглядел назад. Всадники казались черными угрозными статуями; холм, леса, — весь край вокруг них будто затянуло мглой. И вдруг он понял, что они безмолвно приказывают ему остановиться. Страх и ненависть поднялись в нем.

Рука оставила уздечку и потянулась к эфесу — и ало вспыхнул обнаженный клинок.

— Скачи! Да скачи же! — кричал Глорфиндэль, а потом громко приказал по-эльфийски коню: — Норо лим, норо лим, Асфалот!

Белый конь рванулся вперед и ветром понесся к Переправе. В тот же миг черные кони помчались вниз. Всадники завыли — и вой был ответом им. К отчаянью Фродо и его друзей, из-за скал слева вымахнуло еще четверо Всадников. Двое поскакали к Фродо; двое во весь опор помчались к Переправе — чтобы не дать ему сбежать. Фродо казалось, что, приближаясь, они растут и темнеют.

Фродо на миг оглянулся через плечо. Друзей видно не было. Всадники отстали: даже их черные скакуны не могли тягаться с белым конем Глорфиндэля. Хоббит снова глянул вперед — и надежда угасла. Не было никакой возможности достичь Переправы, прежде чем враги закроют ее. Теперь он ясно видел их: ни плащей, ни капюшонов — латы и саваны. В призрачных руках — мечи, на головах — шлемы. Глаза горят смертным огнем.