А я ведь уже не была фьёллой. Да и резерв Грега в Эррене наполнялся сам. Но взгляд его кипел такой жаждой, словно внутри Кольта сейчас разверзалась та самая пустота. И лишь я могла ему с этой бедой помочь.
Опасный, словом, был взгляд. Очень голодный, алчущий. Ох, Имира Сиятельная…
Мэтр Сайлэ, рассказывая о супружеских обязательствах, никогда не упоминал, как часто мужчинам требуется… кхм… «пополнять резерв». И я, признаться, робко надеялась, что нечасто – эта тема меня смущала и до помолвки с Адамом.
Но все в Кольте, звеневшем от напряжения, намекало: конкретно этот экземпляр – анжарский, редкостный – готов на «снятие напряжения» тратить все часы, какие только есть в сутках Звездносвода.
– Пройдет… наверное, – прохрипел Грег, выдыхая воздух из губ тонкой струйкой. – Когда-нибудь.
Прижал оцепеневшую меня теснее к себе. Позволяя убедиться, что он еще как собирается продолжить начатое в другом мире. Не давая особого простора для ерзания и иллюзий, что я смогу сбежать.
– Сейчас не лучшее время для… – я закашлялась, едва его лапа нырнула под лямку платья. – Мы же только вернулись домой, надо разобраться, надо…
Голодный взгляд на все мои вопросы отвечал: «Плевать!». И тело все настойчивее впечатывалось в каменного мужчину.
Я понимала, конечно, что он прилично потратился на защитный кокон и портал до Эррена. И что его резерв, видно, по привычке пытается наполниться через меня. Да и сам Грег давно не щупал раскаленных пяточек (или что там с ними делать положено), и так сразу это его напряжение, похоже, не снимается…
– Грегори!
Я задохнулась от смущения: лапа на лямке не остановилась и дальше поползла под платьем.
Да откуда в нем столько аппетита? Ни разу за все вечера, что мы провели в пещере, он не смотрел на меня так… неотвратимо.
– Дело не во мне. Дело в вас, – сипло выдал Кольт, найдя, уж само собой, виноватую. – Хотел бы сказать, что просто не распробовал… Но это не так. Теперь я знаю, какая вы сладкая.
– Яс-сно… – комок с трудом прошел через горло и кирпичом упал в живот.
– Должен признаться… Вряд ли меня быстро отпустит, Софи, – сосредоточенно добавил Грег, сминая ткань платья, видавшего и лучшие времена. – Может, вообще не отпустит. Так что сильно не рассчитывайте.
Невозможный мужчина! Задыхаясь от волнения, вызванного его бесцеремонными ласками, я спрыгнула с варховых колен.
– Вернитесь обратно, мисс Эштон, – сердито потребовал Грегори, но я помотала головой.
Выставила перед собой руки и попятилась к подоконнику. Должна же хоть в одном из нас остаться капля разума?
– Вы невыносимы, – признал Кольт, усаживаясь ровнее и поправляя ремень. – Совсем меня изведете. До состояния магической пыли!
Я уселась на подоконник, сложила руки на юбке и медленно выдохнула, надеясь успокоиться. Видит Варх, я и сама изведусь такими темпами.
Все внутри взрывалось хитанскими фейерверками, норовя превратить меня в такую же пыль, что и Кольта. Только менее эффектную, не магическую.
Взгляд сам собой упал на агонитовый браслет с выгравированной на нем
– Пора его снять, вы так не считаете? – напряженно выдал Грег.
– Адам заслуживает нормального, искреннего разговора, – соорудила на лице просительную мину и погладила красный округлый камень. Нажать его втайне – что может быть проще? Но так неправильно. Сглотнула, выдохнула: – Я хочу объяснить…
Боги Эррена! А как мне ему объяснить? Рассказать, что умудрилась влюбиться в его опекуна? Внутри все трусливо сжималось, стоило представить нашу кошмарную беседу.
По глазам Грегори видела, что не одной мне тяжело от подобных мыслей. Я могла раньше думать о нем много дурного, но в чем никогда не сомневалась, так это в его отношении к Адаму. Воспитанник был ему дорог.
В любом случае, Адам не должен узнать об этом случайно или из газет! Так что подобрать правильные слова придется.
Имира Сиятельная… Газеты! Они ведь обязательно напишут какую-нибудь гадость, ославив нас на весь Тарлин. Мисс Мэтьюз знает толк в том, как из любой чепухи сотворить скандал. А тут не чепуха, совсем нет…
Я так и видела жирные заголовки на первой полосе:
– Вы чересчур много думаете, мисс Велисофья Эштон, – он устало потер брови и потянулся к ящику с дымными камешками. – Хоть и, не скрою, фантазируете с огоньком…
– Я не могу не думать! – нервно скомкала юбку и поерзала на подоконнике. – Кто я вам теперь… здесь? Скажите.
Растерянно уставила на него глаза. Они будто снова собирались плакать, не спрашивая у меня совета. Очень уж живо представились все эти непристойные газетные статьи.