Властитель мира

Остерегаясь головокружения, я осторожно поднялся, потом, удостоверившись, что с моим внутренним ухом все в порядке, отпустил брус под слабым током. Поджидавший с нескрываемым нетерпением Харберт подал знак стоящему у входа в зал молодому человеку. Тот приблизился, оробев от пребывания в этом легендарном для всех техников на борту месте, пожирая глазами все вокруг и наслаждаясь тем, что именно ему выпала удача быть выбранным для разрешения возникшей в его секторе проблемы. На парне была серо-синяя служебная форма технического персонала с двумя зелеными нашивками на уровне бицепсов, указывающими на принадлежность к группе специалистов по вентиляционным системам. Молодое улыбчивое лицо говорило о приветливой натуре и живом уме.

Я устроился за своим пультом и включил монитор. Молодой спец был так впечатлен, что аж вздрогнул, когда я зна́ком подозвал его к себе.

– Ну… здравствуйте, – торопливо пролепетал он, – я спец по вентиляционным системам одиннадцатого сектора. Меня вызвали сюда, чтобы отследить зафиксированную Нод-два аномалию.

Он произнес «Нод-два» почти как магическое заклинание.

Я указал ему на пустое кресло рядом с собой. Молодой человек осторожно опустился в него, а Харберт воспользовался этим, чтобы вернуться за свой пульт, не забыв проворчать напоследок:

– Поверьте мне, Вильжюст, в ваших интересах не тратить времени впустую.

Спец исподтишка взглянул на него.

– С вашим шефом не так-то просто, – тихонько заметил он.

Я приподнял брови, как другие приподнимают плечи:

– Это еще цветочки. Сейчас он старается держаться в рамках, потому что в пультовой посторонний.

Молодой человек сделал сочувственную мину, и я почувствовал прилив симпатии к этому мобилизованному парню, который явно не испытывал предубеждений к бесшипникам. Протянув руку, я представился:

– Альберик Вильжюст.

Он тепло пожал мою ладонь:

– Жан Шерак, очень приятно.

– Сейчас объясню, в чем проблема, – сказал я, подключаясь к Нод-2.

Сначала, манипулируя двумя контрольными сферами пульта, я в спокойном темпе прогнал данные на пластине-мониторе. Изображение во весь экран содержало тысячи термических показателей всего сектора; потом я сосредоточился на нужной колонке, параллельно объясняя информацию Жану:

– Как ты можешь видеть, в Алмаз ежедневно поступают миллионы данных, что позволяет нам получить точный обзор всех параметров «Святого Михаила».

Молодой человек с расширившимися от восхищения глазами не мог оторваться от экрана.

– Эта гигантская картина – всего лишь простой отчет о термических и гидрометрических изменениях в одиннадцатом секторе за последний час.

– Господи, всего один сектор… и всего за час… – вырвалось у Жана, забывшего закрыть рот.

Восторг молодого человека напомнил мне собственную реакцию, когда я впервые подключился к биоСтрукту в университете Париж XI.

– Зона, которая мигает фиолетовым в этой колонке, указывает место, где была замечена проблема.

Я развернул нужную колонку, чтобы получить выводы, предлагаемые биоСтруктом.

– Вот, мы на месте. Это аномальное повышение влажности в невентилируемых воздуховодах сектора. Нод-два считает, что дело в спорах плесени, которые уже начали размножаться в некоторых путях.

Жан яростно закивал, показывая, что внимательно слушает каждое мое слово.

– На мой взгляд, если вы установите фистулу, подсоединив ближайший вентилируемый воздуховод, аномалия рассосется сама собой. Я вышлю на твой мессенджер полный перечень всех затронутых воздуховодов, чтобы вы смогли начать работать незамедлительно. Дай мне свой номер ID.

Молодой спец послушно продиктовал, и данные тут же были переданы в его наручный коммуникатор.

– Но как вам удается на таком огромном корабле, как «Святой Михаил», быть в курсе таких мелких подробностей? – поразился он. – У меня в голове не укладывается.

Я отпустил контрольные сферы и положил ладони на пульт, раздумывая, как лучше объяснить этому неофиту специфику работы информационного сердца судна.

– БиоСтрукт – это не только машина, но еще и искусственный организм. Клонированные в кремнии нейроны позволяют обрабатывать данные на такой скорости, которую и вообразить было трудно до наступления эры биоинформатики.

У молодого спеца глаза стали круглыми, как бильярдные шары.

– Однако следует иметь в виду, что, хотя биоСтрукт «Святого Михаила» – самая сложная и мощная структура из всех когда-либо созданных, он ничего не стоил бы без своей сети датчиков.

Я прервался, незаметно бросив взгляд в сторону Харберта. Начальство было занято тем, что распекало одного из пультовиков-итальянцев, Сильвио Арнабольди. Значит, я мог потратить еще несколько драгоценных минут своего времени, чтобы описать Жану диковины Нод-2.

– В мельчайшие закоулки судна встроены сотни тысяч органических сенсоров в оболочках из совершенно необыкновенного материала. Это его аксоны. Они и позволяют Нод-два буквально чувствовать каждую частицу корабля. Представь себе нечто вроде нервной системы гигантского тела.

– Но почему органические клетки? В чем смысл? Ведь кремниевые цепи самые быстрые.