Властитель Стихий (СИ)

- Здравствуйте, господин Магнус, - поприветствовала его Улисса. – Смотрите, какие я вам цветы принесла – правда, красивые?

Ответа не последовало, да эльфийка и не ожидала его. Однако она не теряла надежды, что ее слова и интонации голоса, так же как красота и аромат этих роз, всё-таки отложатся в глубине помраченного сознания Магнуса, и потому продолжала, ободряюще улыбаясь, разговаривать с ним:

- Всё будет хорошо, Гэйвин. Вы больше не пленник арканского короля. Забудьте Аксеот, как страшный сон – вы в родном мире, пусть не в Бракаде, но всё-таки рядом с ней, в Хармондейле. Помните Хармондейл? Помните, какие кровавые войны вели здесь Эрафия и АвЛи? Эти раздоры теперь в прошлом, здесь снова мир и покой, как в старые добрые времена. Всё плохое позади, Гэйвин. И у вас тоже всё наладится. Вы среди друзей, доверьтесь нам, мы вам поможем…

Магнус продолжал сидеть с тревожным взглядом, напрягшись и вжав голову в плечи, будто ожидая удара. Он напоминал испуганного ребенка, которого хотелось приласкать, утешить. Улисса подошла поближе, обняла его за плечи, ласково погладила по волосам. И Магнус отозвался на ее прикосновения – лицо его просветлело, в глазах появился блеск, на губах вновь заиграла улыбка. Со сладострастным стоном он потянулся к эльфийке – и та, поняв, чего он от нее хочет, в ужасе отшатнулась. Нет, только не это! Хорошо, конечно, что Магнус сохранил способность хоть к каким-то чувствам; может быть, через них и лежит самый быстрый и надежный путь к его выздоровлению, но ведь нельзя же так! Она все эти годы оставалась верна памяти Николая, да и вообще, как же можно – вот так, сразу, с незнакомым человеком… Нет уж, лучше она обойдется традиционными способами лечения – должны же они в конце концов подействовать, хоть и потребуют много терпения и времени… А вот времени-то как раз остается мало – пока она была в Аксеоте, пришло очередное письмо от Ариана, в котором он сообщает, что алтарь Воды у Озера Вечной Юности уже достроен и на нем, как прежде на алтаре Огня, начались всякие магические чудеса. Осталось построить еще два, и всё будет готово для ритуала. Успеет ли Магнус к тому времени восстановить разум и перенести их в Стихийные Плоскости, если она сейчас не воспользуется представившимся шансом? Не слишком ли дорого обойдется всему миру сохранение ее чести?

Судорожно сглотнув и опустив глаза, Улисса принялась расстегивать платье.

- Ну, иди же ко мне, Гэйвин… Иди…

Глаза бессмертного мага заблестели сильнее, на щеках проступил румянец.

- Фархана! О, Фархана! – сорвалось с его губ.

«Фархана? Это еще кто?» - подумала Улисса, но возражать не стала.

- Да, милый, я здесь. Иди сюда. Всё будет хорошо…

Наутро Улисса не находила себе места, не зная, куда деваться от стыда. Она предала покойного мужа, нарушила извечные эльфийские традиции, запрещающие вдовам любые связи с мужчинами, уж тем более внебрачные. Но, наблюдая в этот день за своим подопечным, эльфийка заметила в его состоянии некоторые обнадеживающие сдвиги. Магнус по-прежнему не отвечал на ее вопросы и, похоже, не осознавал, кто он такой и где находится. Но в его лице и позе уже не было вчерашнего тревожного напряжения, а выражение глаз стало чуть более осмысленным. Значит, нащупанный ею путь к исцелению был правильным. А раз так, она была согласна приносить эту жертву снова и снова – столько, сколько понадобится.

Вечером всё повторилось: нежные объятия, горящие желанием глаза Гэйвина, неистовый стук его сердца и жаркий шепот: «Фархана, Фархана!» И хотя Улисса понимала, что ревновать в данной ситуации глупо, она всё-таки никак не могла отделаться от мысли: кто такая Фархана?