Властитель Стихий (СИ)

Пока Улисса и другие лечили Гэйвина, Тарнум проводил время в ознакомительном путешествии по Новой Эрафии, которое устроил ему Мануил Второй. Этому предшествовала долгая беседа с королем в тронном зале замка Хармондейл. Новоэрафийский правитель рассказал Тарнуму, что происходило на Антагарихе после Судного дня, а тот поведал ему о подробностях своего участия в ключевых событиях истории Эрафии. Бессмертному герою было что рассказать: он лично знал троих из пяти великих королей, чьи портреты красовались на самом почетном месте этого зала, рядом со статуями богов. С Рионом Первым он полтора десятка лет вел ожесточенную войну, которую, к счастью для Эрафии и всего мира, проиграл; с его дочерью Алиссон спускался в кишащие демонами подземелья, дабы не только раз и навсегда устранить угрозу, исходящую от этих извечных врагов Света, но и спасти душу Риона, которую они, по мнению Алиссон, похитили из рая – Тарнум не особенно верил в возможность подобного похищения душ, но все же согласился на этот поход, ибо не мог отпустить королеву одну в столь опасное место. А восемью веками позже он встретился еще с одной великой королевой, Катериной – пытался объяснить ей, сколь губительной может оказаться идея Джелу уничтожить Ледяной Клинок Клинком Армагеддона, но, к сожалению, не преуспел… Обо всём этот и о многом другом Тарнум в деталях рассказал Мануилу. Тот слушал с горящими глазами, жадно ловя каждое слово, а присутствовавший при их беседе летописец неутомимо скрипел пером. Затем знаменитого гостя ожидал торжественный прием в ратуше и устроенная на главной городской площади встреча с народом, а после этого его посадили в карету и провезли по всему Главному тракту, от Хармондейла до Килдара, с остановками в каждом встречающемся на пути селении. И везде в его честь устраивались молебны в храмах и всенародные пиры на площадях, везде он выступал перед толпами местных жителей, восторженно внимавших его повествованию о давних событиях и великих королях. Тарнума радовало, что новоэрафийцы не забывают свою историю и испытывают к ней столь сильный интерес, но в то же время ему было как-то неловко: его-то за что так чествовать? За пролитые в войне с Рионом моря эрафийской крови, за то, что не сумел спасти страну от Судного дня? Ведь сами Предки до сих пор не прощают ему давних грехов… Само собой разумеется, ему показали и священные руины Мирхема, а когда он поинтересовался судьбой прежней столицы, свозили в Вольные пустоши на развалины Стедвика.

Всё, что Тарнум увидел в ходе путешествия по стране и услышал от ее жителей, оставило в его душе весьма противоречивые впечатления. Он помнил эрафийцев сильным и гордым народом, готовым с оружием в руках отстаивать свою веру и нести ее всему миру, утверждая Свет и сокрушая Тьму. И как же непохожи на них были их смиренные потомки, проводящие свои дни в бесконечных молитвах и поминальных церемониях, видящих смысл своего существования лишь в сохранении памяти о былом величии. Новая Эрафия напоминала кладбище. Кладбище погибших надежд, высоких амбиций, неколебимой веры в собственную богоизбранность. Страна, застрявшая между славным прошлым и убогим настоящим и потому неспособная двигаться в будущее. Тарнуму было ясно: сколь бы тяжкими ни были понесенные утраты, их нельзя оплакивать вечно, и рано или поздно народ либо прекратит наконец оглядываться на потерянное имперское величие и приступит к построению новой жизни на основе новых идеалов – либо, набравшись сил, попытается всё вернуть. Умом бессмертный варвар понимал, что первый путь правильнее, но всё-таки ему очень хотелось когда-нибудь вновь увидеть на месте нынешних сиротливых развалин могучие стены отстроенного Стедвика, над которыми гордо реяло бы знамя прежней великой Эрафии – страны, перед могуществом которой преклонялись союзники и в ужасе трепетали враги.

- Ну, как там наш больной? – первым делом осведомился у Улиссы Тарнум, вернувшись в Хармондейл.

- Да, в общем-то, поправился. Во всяком случае, разум и память к нему вернулись. Надеюсь, что и магические способности тоже. По-моему, можно уже рассказать ему о наших целях.

- Я же говорил – вы, эльфы, превосходные лекари, - улыбнулся Тарнум. – Проводи-ка меня к нему.

Улисса отвела его в комнату Гэйвина.

- Ну, здравствуй, Великий Визирь, - варвар слегка склонил голову. – Узнаешь меня?

- Неужели Тарнум? – ответил маг после некоторой паузы, в течение которой он долго и пристально вглядывался в лицо гостя. – Хотел бы я знать, что ты здесь делаешь?

- Об этом чуть позже. Ты-то как? Говорят, поправился?

- Поправился. Никогда бы прежде не подумал, что могу сойти с ума. Лучше уж любое телесное увечье, чем то, что со мной было. Полный хаос в голове, совершенное непонимание, кто я и что происходит… Но сейчас, стараниями моего ангела-хранителя, - Гэйвин чуть повернул голову, указывая глазами на смущенно потупившуюся Улиссу, - всё вспомнил и привел мысли в порядок.

- Что ж, я рад за тебя. Но ты уверен, что и впрямь вспомнил всё? Вот скажи мне: когда и как мы с тобой встречались?