Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Темнокожий Омар стоит, прислонившись к своему верблюду. Он все еще задыхается от бешеной скачки, прозрачные капли пота текут по лицу его, начиная от красного тюрбана. «Посланник Бога, — говорит он, кашляя, — здесь нечего раздумывать. Если мне предстоит драться с двумя врагами, сначала со свежими силами я выступлю против сильнейшего!»

— Так велит храбрость! — говорит старый Аюб.

— Так велит мудрость! — кричит Омар гневно и отталкивает руку Абу Бекра, подающую ему чашу с молоком. — Я возьму только тогда питье из твоих рук, когда буду знать, что ты того же мнения.

— Попей, — говорит Таим, добродушно улыбаясь. — Я того же.

Мухаммед выдирает полузасохшую ветку из стены своей хижины. Да, он будет драться! Войско, приближающееся из Мекки, он должен победить. Тысяча людей у его противника, шестьсот у него самого — какое это имеет значение, если им помогает Бог! Да, он не может поступить по-другому. Он не имеет права рисковать, напав на караван, зная, что у него за спиной такое сильное вражеское войско, которое очень хорошо оснащено животными и быстро передвигается. И так же невозможно вернуться без успеха и без борьбы назад в Медину.

— Решено! — восклицает он. — Мы выступаем против войска из Мекки!

— Во имя Бога, — кричит Омар, — во имя всемогущего Бога!

Он собирается повернуться и спуститься с Ибн Яхшем с холма, чтобы наконец добраться до своей лошади: нельзя терять ни минуты. Тут его останавливает рука, которая ложится на его плечо.

— Подожди, Омар эль’Ади, — говорит толстый Убайи очень почтительно. — Вы всех спросили об их мнении, но никто не спросил у меня. У меня, однако, Мухаммед, есть что сказать.

— Так говори скорее! — настаивает Абу Бекр. Сейчас не время начинать ссору с толстяком Убайи.

— Спешка недостойна мужчины, Абу Бекр, — сказал Убайи и поправил соскользнувший с его плеч бурнус. — Нет ничего, что нельзя было бы обсудить спокойно и с достоинством. Мухаммед, скажи-ка мне, с какой целью мы пришли сюда?

— Чтобы заполучить зимний караван, — восклицает Абу Бекр нетерпеливо. — Однако теперь…

— Минутку, Абу Бекр, минутку, позволь мне продолжить. Во сколько раз наше число превосходит сопровождение каравана?

— По меньшей мере в два раза, я думаю, — говорит Омар. — Даже если считать и погонщиков верблюдов. Но речь идет не о караване…

— Именно! Речь идет о караване! Мы хотим караван, и караван мы превосходим вдвое. Войско из Мекки превосходит нас! А добыча? Не стоит и говорить, чего можно ожидать! Нет, посланник Бога, мы в этом не участвуем!

— Притворщики! — прошипел Абу Бекр гневно.

Убайи услышал это и повернулся к нему. «Что? — спросил он, и дружественность его тона не изменилась. — Мы честны, мы говорим, что хотим. Изменилось не наше отношение, а ваши намерения стали другими. Это зависит от вас! Или вы с нами идете против каравана, или же мы возвращаемся домой в Ятриб. Мы выехали, чтобы завоевать добычу, а не для того, чтобы убивать мекканцев!»

— Возвращайтесь и катитесь к черту!» — орет Омар вне себя.

Убайи не обращает на него внимания и пытается поймать взгляд Мухаммеда.

— Что повелевает Аллах? — спрашивает он насмешливо.

Мухаммед молчит. Снова его охватывает страх поступить неправильно. Почему Бог не говорит с ним в моменты, когда он больше всего нуждается в его руководстве? Он чувствует, что стал мертвенно-бледным, чувствует, что голос его не слушается. Если Убайи с тремя сотнями своих людей уедет, с ним останутся только триста десять воинов, семьдесят верблюдов и две лошади.

Но если он согласится и они отправятся против каравана, тогда войско из Мекки станет преследовать их… Как там, так и здесь можно все потерять — будет все потеряно, если не поможет Бог.

— Так иди! — говорит он. — Посланник Бога не берет своего слова назад. Мы выступаем против Мекки!

Несколько секунд Убайи смотрит на него, будто перед ним глупец.

— Иудеи Ятриба, — говорит он наконец, — поступили правильно, когда отказались ехать с нами. Там, где приказывает одержимый, сказали они, нет надежды на победу. Я желаю вам счастья, мусульмане. Выступайте против корейшитов! Смерть и рай очень близко от вас!

— Слушайте! — кричит Мухаммед. — Слушайте и познайте власть Аллаха! В уста неверующего он вложил слова, придающие верующим мужество. Да, Убайи! Рай близок и обеспечен нам. Кто станет тут бояться смерти?

* * *

Дождь, выпавший ночью, превратил рыхлый песок в твердую почву и снова наполнил наполовину пустой колодец Бедра. Еще до зари шесть сотен рук работали, чтобы вырыть маленький окоп к лагерю и отвести туда воду, потому что мусульмане не хотели сдавать своих позиций: с бессильным гневом в сердце смотрели мусульмане вслед уезжающим в Медину, пока на горизонте не исчезли полностью очертания верблюдов.

Для всех приготовлений было гораздо больше времени, чем казалось, так как враг откровенно желал отдохнуть еще одну ночь, прежде чем начать битву, и в этот день не подошел ближе. Так же и караван должен был где-то еще, по ту сторону Бедра, разбить лагерь.