Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Если бы мы были сильные, тогда могли бы терпеть, но так как мы слабые, должны бороться! Эти слова проскальзывают в его мыслях, он не знает, слышал ли он их раньше, или же ему нашептал их дух. Они успокаивают и утешают, он произносит их громко про себя, радуясь ритму стиха так же, как и смыслу. Нет, мы еще недостаточно сильны, чтобы терпеть! Мы так слабы, что должны бороться, чтобы укрепить наш дух по воле твоей… Бороться, чтобы умножить наши ряды! Бороться, чтобы жить! И твои ангелы помогут нам… Возможно, если однажды будет одержана победа, один или другой покинут ряды воинов и станут страдальцами. И исполнится, о великий Боже, твое великое слово: борьба — хорошо, но покорность все же выше, Господь, по воле твоей.

Слава Аллаху, который разрешает все сомнения и провозглашает нам: не меряйте земными мерками то, что должно быть измерено и взвешено на небе. Мы нападем на зимний караван из Мекки, но это будет не разбойничий набег. А первый поход новой веры!

Двояко то, что придает стоимость событию в этом мире: наше желание зависит от нас. А исход зависит от воли Бога…

— Эй, Мухаммед! Мухаммед! Караван!

— Идет! Идет!

— Он здесь! Эй, Мухаммед!

— Тысяча верблюдов! Больше тысячи!

— Тяжело нагружены!

— Абу Софиан и пятьдесят вооруженных!

— Больше пятидесяти! Эй, Мухаммед!

— Караван! Эй, Мухаммед!

— Твои приказы, посланник Бога, твои приказы!

— У них есть лошади, у людей Абу Софиана есть лошади! Мы их отберем!

— Верблюды нагружены! Тысяча груженых верблюдов!

— Аллах велик! Аллах всемогущ! Какая добыча!

Мухаммед слышит это из-за занавеса своей хижины. Он встал, собираясь выйти; сквозь ветви он видит возбуждение, охватившее весь лагерь. Теперь они бросаются к оружию, теперь разгорается драка из-за скаковых верблюдов… Ибн Яхш уже сидит в седле своей лошади и обнаженным мечом защищает седло второй. «Это для Омара! — кричит он. — Омар эль’Ади! Сюда, Омар! Скорее!»

Мунафикуны кричат громче всех, но и быстрей всех приходят к порядку. Здесь почти у каждого есть свое животное, здесь всем хватает оружия. «Хорошо, что они здесь, притворщики», — думает Мухаммед невольно и бросает обеспокоенный взгляд на страстно возбужденную маленькую кучку приверженцев.

Абу Бекр вытащил из толпы своего длинноногого верблюда. «Где караван? — кричит он. — Где? Уже близ Бедра? Где?»

— За Бедром! Далеко за Бедром! По ту сторону дюн!

Возбуждение чуть-чуть утихает. Еще так далеко! Еще достаточно времени, чтобы наполнить сосуды, съесть пару пригоршней фиников… Ему больше не уйти от нас. После первых слов караульных думали, что в следующую же секунду увидят тысячу верблюдов между хижинами и Бедром!

Только рядом с Ибн Яхш продолжается драка с громкими криками: «Омар эль’Ади! Да где же он? Где он, сын мулатки! Он выиграл лошадь, выиграл честно по жребию, оставьте ее ему, я вам говорю! Но где же он все-таки? Он должен сам ее защищать! Омар! Омар!»

— Наездник! Смотрите там! На верблюде, пересекает долину Бедра… Смотрите же, смотрите! Он едет от каравана? Нет-нет! Он едет из Мекки! Это темный верблюд, темно-коричневый, как Омар… Вы видите это? Это можно увидеть даже сквозь облако песка, которое он поднимает за собой!

Тот, кто так скачет, не может быть человеком — это огненнорожденный джинн пустыни! Ни один человек не сможет удержаться в седле, если верблюд совершает такие бешеные прыжки…

Омар! Это Омар! Ни один человек, говорите вы глупцы! Это Омар! Теперь вы видите, что это Омар!

Караван приближается, Омар, быстрее! Быстрее!

— Эй, Мухаммед! Эй, Мухаммед!

Мы уже знаем это, Омар, мы уже знаем, и приготовились. Караван приближается.

— Эй, Мухаммед! Войско!

Он сошел с ума. Войско? Какое войско? Темный верблюд стоит тут, его ноги дрожат, темно-зеленая слюна капает из пасти… На колени! Вниз! Он поворачивает голову и рычит. Прекрасный верблюд! Прекрасный, как и его наездник…

— Эй, Мухаммед! Войско из Мекки! Уже недалеко! Тысяча человек… Семьсот верблюдов…

Омар закачался в седле; двадцать рук поддержали его.

Мухаммед стоит у входа в свою хижину, листья отбрасывают зеленоватые тени на его бледное лицо. Он все понял. Мы так слабы, что не должны бороться… нет! Мы так слабы, что можем понести поражение! Сопровождение каравана мы можем победить! Но как сможем мы противостоять большому войску из Мекки?

О Абу Софиан, проклятый Омаяд! Может быть, ты и правда состоишь в сговоре с дьяволом? Кто же еще мог сказать тебе, что мы здесь ждем тебя? Кто же еще мог своевременно доставить в Мекку твой зов о помощи? Вот теперь мы стоим между двумя вражескими толпами — там мекканцы, здесь караван… Что делать? Куда поворачивать? Чего желает Бог? Чего хочет народ?

— Абу Бекр, ко мне! Ко мне, Омар! Аюб и Ибн Яхш! И ты, Убайи! Мы будем держать военный совет. Пусть ваши мысли станут остры как лезвие кинжала и быстры как полет коршуна. Против какого врага, верующие в Аллаха, мы должны выступить?