Влиятельные семьи Англии. Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны

В таком вихре событий даже столь энергичному человеку, как Маркус, трудно было находить время, чтобы думать о делах «Шелл». Встречи с ним дожидались Детердинг, Лейн, пара высоких комиссаров от Ротшильдов по поводу их нефтяного предприятия. У Маркуса не хватало времени на всех них, и он допустил, чтобы критическая ситуация перешла в катастрофу.

В конце декабря Сэм попытался привлечь его внимание, поставив в известность о том, что впервые за все свое существование «Шелл» собирается закончить год с убытками.

Маркус же торопился подготовить Моут к Рождеству. Родные и друзья собирались к нему на праздники. Он занят и подумает об этом позже. 28 декабря он получил письмо, которое в конце концов заставило его сесть и все хорошенько обдумать. Оно пришло от Лейна, который когда-то помогал ему сделать первые неуверенные шаги в деле переработки и транспортировки нефти, который вел переговоры по его главным контрактами, который помогал финансировать его первую «революцию», который был одним из директоров старого синдиката и самым незаменимым членом правления «Шелл». И в этом письме он объявлял о своей отставке: «…Недавние события вынудили меня в некоторой степени ознакомиться с внутренними механизмами компании „Шелл“; и именно это и подвело меня к выводу, что, если не будут предприняты радикальные перемены в курсе и деятельности компании, я не смогу позволить себе разделить ответственность за ее результаты. Я ясно наблюдаю, что лондонское руководство не делает никаких выводов из опыта. но совершает все те же безрассудные ошибки из-за недостатка управления и контроля».

Его особенно беспокоило, что все предприятие работает наспех, без внимания к деталям, сначала делает, а потом думает: «Вы и сейчас, и раньше слишком занятой человек, чтобы стоять во главе такой организации. Мистер Сэм некомпетентен; а больше никого нет. Это бизнес, как я ясно вижу, где никто ничего не смыслит в управлении. По-видимому, есть только одна руководящая мысль: вкладывать капитал, поднимать большой шум и вверять судьбу провидению».

Такими компаниями, как «Шелл», продолжал он, «нельзя руководить, время от времени бросая взгляд, если выдалась свободная минутка, или полагаясь на какой-то блестящий удачный ход». Это дело требует громадной усидчивости и дальновидности, постоянного внимания, постоянного упорного труда, к которой, будем говорить прямо, Маркус совершенно неспособен. И заключал: «Я не вижу никаких перспектив для „Шелл“, если ею будут управлять подобным вышеописанным образом. Сенсация состоялась, на ней сделали капитал; но она не может продлиться долго, и пузырь лопнет».

Лейн был прав по всем пунктам. Насколько беспорядочно Маркус вел дела, прекрасно иллюстрируют соглашения, подписанные им по Азиатской нефтяной компании и Бенджамином от его имени по спиндлтопскому контракту. В первом случае Маркус обнаружил, что Детердинг настолько отошел от духа соглашения, что, можно сказать, аннулировал его, но, когда он решился обратиться в арбитражный суд, оказалось, что окончательный договор так и не был заключен, только соглашение о заключении договора.

Что касается Спиндлтопа, то там ситуация сложилась еще более фарсовая. Спиндлтоп входил в сферу деловых интересов клана Меллон. С Меллонами подписали контракт, и Маркус рассчитывал, что такая солидная фирма выполнит все свои обязательства. Он ошибся. Нефть можно было добыть и в других местах Восточного побережья, но по цене гораздо выше, чем 25 центов за баррель, указанной в их контракте, и в июле 1903 года Меллоны его разорвали.

Маркус обратился за советом к нью-йоркской юридической фирме «Голдман и Стайнхарт», и там ему сказали, что претензии его совершенно разумны. Вопрос лишь в том, сумеет ли он настоять на своем. Там полагали, что нет. Весь контракт, по-видимому, представлял собой всего лишь «соглашение о заключении договора, а не сам договор». И прибавили: «Признаемся вам откровенно, по нашему мнению, условия контракта прописаны исключительно небрежно…»

В ноябре 1903 года закончился срок пребывания Маркуса на посту лорд-мэра. «…Прекрасно провел наш рабочий год, – записал он в дневнике, – но от души рад, что он закончился. Могу искренне сказать, что ухожу в отставку без сожалений и благодарю Бога, что он хранил мое здоровье и благополучие моих близких на протяжении всего тяжелого и полного событий года, который мы наконец-то миновали».

Он получил возможность снова заняться «Шелл», но было уже слишком поздно. Пузырь, как и предупреждал Лейн, лопнул.