Влиятельные семьи Англии. Как наживали состояния Коэны, Ротшильды, Голдсмиды, Монтефиоре, Сэмюэлы и Сассуны

Однако деньги значили для него меньше, чем власть, а она теперь перешла от него к «Роял датч». Потеря власти означала крушение мечты.

Маркус, по словам его внука, лорда Бирстеда, «в каком-то смысле был человек очень простой с простыми склонностями», и он испытывал простую, незамутненную и неизменную любовь к Англии. Патриотизм не был тогда редким качеством, как и теперь, но в его жизни это была господствующая сила.

Его чувства может проиллюстрировать один инцидент. В марте 1914 года, когда в Ольстере было готово вспыхнуть восстание и войска мобилизовали для возможного вмешательства, многие офицеры Кавалерийской бригады подали в отставку в знак протеста. Маркус прочел об этом, находясь на своей яхте в Биаррице, и сразу же телеграфировал в «Таймс»: «Меня глубоко тронул патриотизм офицеров, которые ушли в отставку и рискнули погубить свою карьеру, но не проливать кровь верноподданных его величества. Если лидеры юнионистской партии немедленно заявят, что вернут на прежние должности офицеров армии и флота, ушедших по соображениям совести, я обязуюсь передать 10 тысяч фунтов в фонд помощи нуждающимся семьям тех офицеров, которые могли оказаться в трудной ситуации».

Обеспечив себе надежное положение в бизнесе, Маркус всеми силами стремился к такой деятельности, которая позволила бы ему занять высокое место в глазах общества. Отец завещал ему «беречь доброе имя Маркуса Сэмюэла». Он же хотел сделать его почетным.

Маркус был убежден, что мог бы сослужить такую службу военно-морскому флоту, переведя его на нефтяное горючее, и даже фиаско с «Ганнибалом» не прекратило его попыток. По слухам, немецкий флот переходил на нефть, и постепенно очевидные факты начал доходить даже до адмиралтейства; но к тому времени «Шелл» уже не была британской компанией, и эта мысль мучила Маркуса, как ничто другое.

Он был наивен, думая, что «Шелл» хоть когда-то была британской компанией. Она принадлежала британцам, но получала голландскую нефть через компанию, зарегистрированную в Голландии, и распространяла русскую, американскую и румынскую нефть, приобретенную через французские и немецкие компании.

Зато раньше он мог с полным правом утверждать, что по крайней мере его флот британский, построен в Британии, укомплектован британцами, принадлежит британцам, а теперь и он тоже перешел в чужие руки.

В результате слияния возникли две новые компании: Bataafsche в Гааге, управлявшая производством, и Anglo Saxon Petroleum Company – Англо-саксонская нефтяная компания, базирующаяся в Лондоне и отвечавшая за транспортировку и хранение. Они приобрели все активы «Роял датч» и «Шелл», которые с тех пор стали холдинговыми компаниями, как было условлено, в долях 60/40. Азиатская нефтяная компания оставалась совместным предприятием по сбыту. Маркус должен был стать председателем «Шелл», Азиатской и Англо-саксонской компаний и директором Bataafsche, но окончательные решения оставались за «Роял датч» с ее 60 процентами. Ради справедливости надо заметить, что «Датч» никогда не пользовалась своим главенством в ущерб интересам «Шелл» или Великобритании; кроме того, Детердинг, фактически управлявший всем совместным предприятием, разместил свою штаб-квартиру в Лондоне, приобрел загородное имение, занялся охотой и верховой ездой и вообще превратился в местного жителя.

Однако все это никак не повлияло на тот фундаментальный факт, что отныне и вне всяких сомнений «Шелл» стала тем, чем ее давно называли критики, – иностранным концерном. Когда в 1910 году адмиралтейство начало переходить на нефть, его нужды в основном удовлетворяли поставки Бирманской нефтяной компании.

Главным поборником нефти, «нефтяным маньяком», как прозвали его, был адмирал Джеки Фишер, который подбадривал Маркуса и призывал его не сдаваться даже после слияния «Шелл» с «Роял датч». Активная позиция Фишера по отношению к нефтяному топливу, особенно из нефти «Шелл», не была полностью незаинтересованной, поскольку, как он сказал Маркусу, он вложил свой «последний доллар» в «Шелл». Фишер нашел союзника в лице Уинстона Черчилля, и в 1912 году правительство учредило Королевскую комиссию по топливу и двигателям во главе с Фишером. Неоспоримые преимущества нефти к тому времени стали уже совершенно очевидны, проблема заключалась в ее поставках. Но Маркус считал, что это не проблема. «Слишком много хранилищ не бывает», – не раз подчеркивал он.

Королевскую комиссию настолько впечатлили предоставленные им сведения, что она рекомендовала создать нефтяные резервы, достаточные для обеспечения военного потребления в течение четырех лет. Адмирал Джеллико, второй лорд адмиралтейства, предложил создать шестимесячный запас. В итоге адмиралтейство остановилось на четырех с половиной месяцах. Это решение едва не стоило Британии победы в войне, так как во время кампании подводных лодок 1917 года резервы сократились до трехнедельного запаса, и большая часть флота стояла на приколе.