Влюбленный д'Артаньян или пятнадцать лет спустя

Он в той же мере не мог допустить, чтоб ржавел его толедский клинок, в какой не мог терпеть надругательства над завещанным ему отцом именем.

Вот почему в тот же самый день он переправился в тратторию «Мария-Серена». Отъезд господина д'Артаньел­ли безмерно опечалил синьору Перкорара, которая видела в нем вельможу.

В траттории «Мария-Серена» не было ничего предосу­дительного. Все содержалось там в величайшем порядке.

Но на четвертую ночь своего пребывания там Д'Артань­ян пробудился в связи с неким обстоятельством, приковав­шим к себе полностью его внимание.

То был взрыв, разнесший в щепки шкаф и разломавший находившиеся поблизости стулья.

Мало того, в середине комнаты теперь зияла огромная дыра. Наш мушкетер схватил свечу и заглянул вниз. Пуля просвистела рядом с его головой и погасила пламя. Тогда он выглянул в окно, из которого вылетели квадратики пере­плета. Последовали вспышки двух мушкетов и две пули вонзились в стену.

Поняв, что свежий воздух ему не на пользу, д'Артаньян придвинул кровать к двери, матрасом заткнул окно и сел, поджав ноги возле дыры, с пистолетами в обеих руках.

Снизу донеслась возня, на которую он почел необходи­мым ответить выстрелом. Послышался крик боли.

Затем наступила тишина, нарушаемая лишь звоном римских комаров, роившихся когда-то еще над зубрами, львами и гладиаторами и преследовавшими христиан.

Утром д'Артаньян вышел из комнаты в скверном распо­ложении духа, настроенный как против хозяина, так и про­тив комаров.

Комары дремали в щелях за обоями, а хозяину понадо­билось, прихватив едва ли не всех слуг, срочно уехать в Неаполь. Но если наш гасконец не выносил отравленной пищи, не любил, чтоб коверкали его имя, то он тем более не терпел ночных покушений. Руководствуясь все той же ло­гикой, отмечающей все его поступки, он стал подыскивать себе очередное жилище.

IX

ГДЕ ДОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО В РИМЕ

КУХНЯ ИМЕЕТ ОДИН ЭТАЖ,

А ЦЕРКВИ — ДВА

Наступило первое августа. Согласно инструкциям кар­динала именно в этот день, как мы помним, надлежало вскрыть конверт.

Пока что д'Артаньян был всего лишь мушкетером в от­пуске. Теперь он превращался в тайного агента.

Второй конверт содержал в себе третий, а в третьем была записка, на которой значилось: «Являться каждый день с четырех до пяти вечера в церковь св. Агнессы-за-воротами, Ждать столько дней, сколько потребуется. Произойдет встреча. Пароль: «Преисподняя не утратила своего блеска, жизнь — своей тайны»». Всем было известно, что Ришелье, автор трагедии «Мириам», которою он рассчитывал пре­взойти «Сида», был поэтом до мозга костей. И встреча, и пароль отдавали духом театрального действа. Но посколь­ку д'Артаньян не прикоснулся еще к мешку с пятью тыся­чами экю, он принял возложенную на него миссию с фило­софским спокойствием.

Он выяснил, что церковь св. Агнвссы-за-воротами, ро­манский храм X века, находится на виа Номентана. Скром­ное достоинство средневекового христианства противопо­ставлялось в нем языческой пышности. Статуя мадонны находилась в глубине двора. Прихожан набралось немного, и никто из них не был, казалось, в состоянии оценить блеск преисподней в сопоставлении с тайнами существования.

Что ж до самой святой Агнессы, то она родилась в Салер­мо и стала великомученицей в эпоху Диоклетиана. В воз­расте тринадцати лет ее потащили к идолам, чтоб она от­реклась. Тщетно.

Св. Иероним отозвался об этом с похвалою: «Все люди объединяются в своих речах и в своих писаниях, чтобы воспеть хвалу святой Агнессе, которая восторжествовала в столь юном возрасте над жестоким тираном, украсив муче­ничеством свою невинность».

Услышав эту фразу, Планше пришел в дикий восторг. Ню затем заявил, что девственность Агнессы, учитывая ее возраст, была не таким уж чудесным явлением.

В церковь д'Артаньяна неизменно сопровождал План­ше. Без одной минуты четыре они входили в храм. Ровно в четыре мушкетер располагался в углу на скамье поблизо­сти от алтаря — позиция, выгодная в двух отношениях: он был на виду и вместе с тем находился в десяти шагах от ризницы, обеспечив себе в случае необходимости безопас­ный отход в момент перестрелки. Если ж придется прибег­нуть к холодному оружию, он соорудит себе баррикаду из скамеек. Что касается двери в ризницу, то за нею присмат­ривал Планше.

Памятная ночь с комарами принесла плоды.

В «Трех мушкетерах» была возможность поговорить о мужественном профиле д'Артаньяна, о его шпаге, неиз­менно готовой выскочить из ножен, о его отменно крепком сне, о его честолюбивом, но нежном сердце. Однако не представилось случая поговорить о его душе.

Душа солдата меж тем создана из иного вещества, неже­ли душа горожанина. Хотя оболочка крепче, ей, этой душе, ведомо, что в любую минуту она может вдруг отделиться.от тела. Она сильна сознанием своей хрупкости.

И наш гасконец прибегал к молитвам лишь в двух слу­чаях: тогда, когда убивал, и тогда, когда сам не был'убит. В первом случае — чтоб получить прощение. Во втором — чтоб получить свежую лошадь, ведающую дорогу в рай, если придется совсем туго.