Вместе

“Тихо”, – писал он.

Она молча, на цыпочках, вошла в “стручок” и обнаружила Сорена сидящим на полу у дивана. Он прижал палец к губам и показал на ее телефон.

“Происходит кое-что интересное”, – написал он.

Она остановилась посреди комнаты. Со стороны Сорена исходил какой-то странный запах. Рядом с ним на полу она увидела высокий кофейный стакан, до середины наполненный прозрачной жидкостью – скорее всего, водкой.

“Разве тебе можно пить?” – написала она.

“Я пью уже не первый месяц, – ответил он. – Знаешь, где Джоан?”

“Где?”

“А где Фрэнсис?”

“Пожалуйста, объясни, что происходит”.

“Хочешь проверить постель Джоан?”

Сердце у Дилейни куда-то провалилось.

“Нет, не хочу”.

“Я вернулся раньше, чем они ожидали, – написал он. – А потом им стало слишком стыдно вылезать. Но я слышал достаточно”.

“И что теперь?”

“Они все еще там. Наверное, заснули”.

“Пойдем отсюда”, – написала Дилейни.

“Нет, спасибо”.

И чуть позже: “К тому же я слишком пьян”.

И потом: “У меня совсем ничего не осталось”.

Дилейни села рядом и сжала его руку. Они сидели молча, а Джоан и Фрэнсис помалкивали в капсуле. Сцена была совершенно гротескной.

– Пойдем, – наконец сказала Дилейни, встала и чуть ли не силой подняла Сорена.

Они вышли в коридор. Он успел переодеться после работы, и сейчас на нем была мешковатая футболка и баскетбольные шорты. Эффект был поразительным – впервые за все время их знакомства ей показалось, что ему удобно. К тому же, когда лишние фунты не распирали тесную лайкру, он стал значительно привлекательнее. Он молча кивнул ей, увлекая ее в тот самый угол, где они однажды разговаривали.

Когда они наконец скрылись от камер, Сорен выдохнул, и Дилейни показалось, что он вот-вот разрыдается.

– Что мы здесь делаем? – спросил он.

В окне, над крышами и горами на севере, Дилейни увидела Венеру. Она мерцала, как капелька меда.

– Смотри, Венера.

Сорен разрыдался, закрыл лицо руками. Его большие округлые плечи сотрясались.

– Давай, давай, – сказала она. – Тебя никто не видит. Поплачь. Жаль, что так вышло с Джоан и…

– Да ладно, ничего, – перебил он, прежде чем она успела назвать имя Фрэнсиса. Взял себя в руки и вытер лицо. – Я попросил о переселении. Завтра переезжаю в одно из новых зданий.

– Так ты от нас уходишь? – Дилейни не могла себе представить, как останется одна с Джоан и Фрэнсисом.

– Ты будешь по мне скучать? – спросил Сорен со слабой улыбкой. – Знаешь, сначала я никак не мог тебя понять. И я все хотел сказать тебе, что я совсем не фанатик. Я не хочу любой ценой снабдить все племена интернетом или наставить везде камер. Это за меня решили, что я должен работать в “Доступе”.

– Я вовсе не собиралась осуждать тебя.

– А зря. Это первое альтернативное мнение, которое я услышал с тех пор, как начал работать здесь. – Он взглянул в окно. – О, смотри. Твоя Венера – это не Венера. Она приближается. Наверное, это вертолет.

Медовое пятнышко света продолжало мерцать, но действительно становилось больше и двигалось над Заливом.

– Я рад, что мы были соседями. Ты меня разбудила. Я проработал тут четыре года, но сейчас что-то изменилось. Какая-то другая атмосфера, что ли. Или это просто потому, что Стентон вернулся. Пахнет серой.

Его искренность поразила Дилейни. Джоан постоянно хитрила с Сореном, дразнила, да что там, она была жестока с ним. Дилейни вдруг захотелось обнять его. Она втиснулась в пространство между ним и окном, обхватила руками за талию и прижалась к его мягкому телу, ощущая едва уловимый запах – пот, цветочный дезодорант и чуть-чуть лимона.

– О! – сказал он удивленно и прижал ее к себе.

Он действительно был очень мягким. Такое ощущение, будто обнимаешь матрас. Его руки, обхватывающие ее за плечи, постепенно опускались. Дилейни не обнимала никого уже много месяцев. Она закрыла глаза, вдыхая мужской запах, на нее вдруг навалились усталость и беспомощность. Но тут Сорен пошатнулся.

– Мне нужно присесть, – пробормотал он и рассмеялся.

Высвободившись из ее объятий, Сорен вернулся в “стручок” и снова сел на пол, привалившись к дивану.

– Учусь падать в обморок, – прошептал он и послал ей воздушный поцелуй.

Никто никогда не посылал ей воздушных поцелуев. Дилейни ответила ему тем же жестом и забралась в свою капсулу, думая, что Сорен заслуживает, чтобы его кто-то полюбил, и хотя она не считала, что этим человеком может быть она, в этой короткой и иррациональной жизни чего только не бывает. Вдруг именно ей суждено полюбить этого нескладного человека.

Она уже засыпала, когда почувствовала горячее давление на веки – как будто повернулась к солнцу, которое стремительно приближалось к ней. Мир превратился в сплошной жар и грохот. Ее отшвырнуло. На какой-то миг она увидела перед собой ночное небо – не было ни окон, ни самой стены. Лишь обломки и пыль. И небо. Дилейни как зачарованная смотрела в это черное небо, и тут ее тело ударилось обо что-то.