«Вместо чудес или дара пророчества»: миссионерская стратегия иезуитов в Азии в XVI веке

Стоит отметить, что подобное нововведение не получило единогласного одобрения членов миссии: Кабрал, поддержанный Франческо Пасио (1554–1612) и Жуаном Родригешем Джиро (?-1629), пытался оспорить политику Валиньяно в Риме[409]. Кабрал писал: «Все что мне осталось теперь это доложить вам, что отец визитатор распорядился…, как наиболее опытный в делах Японии…, чтобы в Японии, как отцы, так и братья должны иметь определённые привилегии, которыми пользуются [буддистские. – Д.-В.] бонзы, и чтобы они должны были вести себя друг с другом как принято у бонз, поскольку он считает, что эти почести принесут пользу христианству. Однако, мне кажется, что как для Общества [в целом. – Д.-В.], и для нас [членов японской миссии] это большое препятствие»[410]. Дабы избежать открытой конфронтации, визитатор перевел Кабрала в Макао, а новым главой миссии назначил более гибкого Гаспара Коэлхо[411].

Дискуссия вышла на новый виток, когда генерал К. Аквавива прямо высказался о несовместимости с одной стороны высокого статуса и использование буддийского образца поведения, а с другой иезуитской бедности и смирения[412]. Генерал, особенно осуждал практику «выходить на улицу в сопровождении многочисленной челяди, … и не иначе как на лошади или в паланкине», содержание слуг в доме, шелковые одежды, считая их излишествами, противоречащими Конституции и принципам Общества[413]. Он также высказывал опасение, что это может привести к нежелательным последствиям: 1) ослабит послушание членов миссии; 2) «принесет в дом ордена большой диссонанс»[414]; 3) вызовет «сильное предубеждение против Общества»[415]. Несмотря на то что Валиньяно продолжал в письмах[416] защищать свою систему интеграции в социальную структуру японского общества, в изданных им правилах для иезуитов в Японии (1592) отсутствует упоминание о сопоставлении иезуитов с рангами монахов школы Риндзай. Тем самым противоречия по вопросу адаптации к японским культурным традициям, возникшие в 70-х гг. XVI в., в начале 80-х гг. еще более углубились, выйдя за рамки миссии в Японии.

Особый интерес, с точки зрения методов доктринации, представляет 52-й параграф второй части «Предупреждений…», где Алессандро Валиньяно прямо указывает на необходимость разъяснения японцам христианских догматов и абсолютную недостаточность простого исполнения религиозных обрядов[417]. «Несмотря на то что приводя христиан к исповеди и к посвящению в таинство евхаристии, мы пользуемся самым естественным средством воспитания из них настоящих христиан, – писал иезуит, – не стоит торопиться использовать его, поскольку эти христиане еще совсем новички и каждый день заново создают себя. Для начала их нужно подготовить к восприятию этих таинств, … поскольку они столько времени жили по извращенным обычаям и были так невежественны во всем, что касалось вещей Божественных…»[418]. Тем самым, Валиньяно, не смотря на рекомендации генерала Меркуриана, продолжил придерживаться линии, направленной на осознанное принятие христианской веры язычниками.

Несмотря на оппозицию в самой миссии и неодобрение отдельных инициатив визитатора руководством в Риме, положения, записанные в «Предупреждениях…», стали основой миссионерской стратегии иезуитов для миссии в Японии, получившей в исторической науке название политика культурной аккомодации[419]. Основными положениями новой политики были:

• аккомодация к автохтонной культуре, для определения наиболее действенных путей евангелизации;

• пропаганда веры в соответствии с методом «сверху-вниз»;

• подготовка местного духовенства.

Российская исследовательница Э. Г. Ким добавляет к ним пункт о «невмешательстве во внутренние дела страны и сохранение „нейтралитета“ при всех обстоятельствах». Историк связывает его появление с «отказом [иезуитов. – Д.-В.] от каких бы то ни было притязаний на политическую власть в Японии»[420], как подчиненных португальского или испанского падроадо. Стоит отметить, что Валиньяно действительно затрагивает этот вопрос в Части 1 «Предупреждений…» (пункты 31–35), рекомендуя миссионерам воздерживаться от вмешательства в вопросы внутреннего управления владений их японских покровителей[421]. Однако нельзя заявлять о категоричности данных запретов, они носили скорее рекомендательный характер. Так в пункте 34 визитатор прямо говорит, что «если во благо христианской веры необходимо помочь правителям-христианам, то падре могут это сделать» тайно[422]. Тоже касалось и «передачи огнестрельного оружия». В случае возникновения, подобной необходимости, визита– тор настоятельно рекомендовал посоветоваться «с несколькими достойными христианами… стоит ли начинать это дело и какие от этого могут быть последствия»[423].