Вне игры

Прохладные пальцы в моей ладони дергаются, заставляя меня взглянуть на Риту.

– Замерзла? – спрашиваю тихо, впервые замечая, что свитер на ней такой тонкий, что под ним просвечивается топ.

Уже стемнело. Вечер принес с собой сырость с реки и прохладу. А еще ей наверняка было непривычно сидеть на неотапливаемой арене два часа, пока идет тренировка.

– Нет.

– Ты дрожишь, – замечаю я, борясь с желанием стянуть с себя толстовку и отдать ей. Под ней у меня нет ничего, даже футболки, а значит, это будет чересчур… чересчур покровительственно. А я и так уже вышел за грань фиктивных отношений, которые мы закрепили вчера.

– Не от холода, – смущенно возражает Рита, пытаясь высвободить ладонь из моего захвата. – Это просто рефлексы.

Мне не хочется отпускать ее – слишком правильным ощущается то, как тонут ее тонкие пальцы в моей руке, но я заставляю себя разжать хватку. Иначе… Чем я лучше одноклеточного мудака, который ее истязал? Сила мужчины в том, чтобы слышать женщину.

То, что в жизни полно несправедливости, для меня не секрет. Но когда ты сталкиваешься с ней вот так носом к носу, воспринимается, конечно, иначе. И когда сталкиваешься… Я не знаю, как вести себя с Ритой. Мне в принципе не свойственно сдерживаться, и, конечно, я не привык выступать в роли психотерапевта. Я – человек действия. Прежде чем принять решение, долго не раздумываю. Мне еще на арене после откровений Кости хотелось схватить Риту в охапку, спрятать ото всех, чтобы никто больше не посмел даже пальцем ее коснуться. Но опять же, это порочный рефлекс, который, конечно, не имеет никакого отношения к тому, что нужно девушке. Господи, и как только ее угораздило встретить такого, как это животное?

Думаю о ее бывшем и зверею. А мне нужно успокоиться. Вижу, что Рита испугалась. Виду не подает, но напряжена. А если так, почему идет со мной?! Я ее не обижу, но, помня свое печальное прошлое, неужели она не думает о том, что доверять мне еще рано? Откуда такая беспечность?

Подобными метаниями довожу себя до ручки. Отпускает немного, только когда Рита садится в мою машину. Тихая, задумчивая, вся такая тоненькая и деликатная.

– Хочешь мне что-то сказать? – спрашивает она проницательно, и я вдруг понимаю, что мы молча сидим в машине уже минуту, а я даже не завел двигатель.

Хочу ли я что-то сказать? Не сейчас. Самому бы для начала разобраться.

– Извини, задумался, – делаю попытку улыбнуться. – С игрой не задалось.

Это ложь. Интересно, Рита это понимает? Мне плевать на счет в сегодняшнем матче, меня бомбит от того, что я узнал после…

– Нельзя быть лучшим всегда, – замечает она философски. – Главное, быть лучшим, когда это особенно важно. Что тебе игра с нашим клубом? У тебя карьера за океаном. О сегодняшнем проигрыше ты вряд ли еще когда-нибудь вспомнишь.

В ее словах есть смысл, но в моем случае все не так, как она предполагает. Эту игру я не забуду. Чересчур многое теперь с ней связано.

– Наверное, ты права. – Я снова лгу, но так сейчас проще. И наконец поворачиваю ключ зажигания.

Некоторое время мы едем с ней в тишине, каждый погруженный в свои мысли.

– Так что насчет ужина? Проголодалась? – спрашиваю я спокойно, стараясь не замечать вихря эмоций, бушующих в душе.

– Пока нет. Но скоро проголодаюсь, наверное.

– Хотела бы пиццу?

– Мне все равно, – отвечает Рита, неопределенно пожимая плечами. – Я не особо привередлива в еде.

И в людях, видимо, тоже…

– А «Гастропорт» еще работает? – спрашиваю я, вспоминая, что на этом модном фудкорте в прошлом году был неплохой набор корнеров.

– Да.

– Можем заехать туда, – предлагаю я.

– Это на другом конце города, – замечает Рита. – До восьми ко мне домой мы не вернемся. Если ты обещал отцу…

– Я соврал, – вылетает из моего рта раньше, чем я успеваю как следует подумать. – Ничего такого я ему не обещал.

– А зачем соврал? – спрашивает Рита, бросая на меня беглый взгляд.

– Не знаю. Не хотел идти с ними. А одну я бы тебя в той компании не оставил.

– Почему?

– Потому что, Рита, – этим вопросом она ставит меня в тупик, – потому что ты приехала со мной. Значит, отвезти тебя домой должен тоже я.

– Ты мне ничего не должен, Никит. Я это к тому, что быть для тебя обузой я не хочу, – говорит она спокойно, но я почему-то не верю этой показной легкости. – Можешь просто отвезти меня домой, я поужинаю там. Да и еще не поздно оставить меня с ребятами.

Идея развернуть машину и отвезти ее обратно к ее подруге и ораве хоккеистов неприятной тяжестью оседает в желудке. Я не могу понять, что конкретно чувствую, но убеждаю себя, что это просто раздражение.

– Я редко делаю то, что мне не хочется, Рита. В отношениях с противоположным полом – вообще никогда, – говорю без обиняков. – Если бы я не хотел отвозить тебя домой, я бы не стал этого делать. Если бы я не был готов поужинать с тобой – не предлагал бы этого. В моих словах и предложениях тебе нет подтекста. Запомни это, и давай закроем тему, ладно?