Вне игры

– Да, – подтверждает она, вздыхая. – Так и есть. Ты скоро уедешь. Я буду свободна. Нам не стоит забывать, ради чего все это затевалось.

– Конечно, – произношу медленно. – Ты будешь свободна.

Я завожу мотор. Машина срывается с места. Я уже ненавижу следующее воскресенье. Мой самолет улетит в пять вечера. В пять ноль одну Рита будет свободна от всех обязательств по отношению ко мне.

До дома родителей мы едем в звенящей тишине. Единственный раз, когда Воскресенская со мной заговаривает, – это когда просит притормозить возле модной кондитерской. Я останавливаюсь, она тут же выбегает в магазинчик, через пять минут возвращается с розовой картонной коробкой, которую ставит себе на колени. И все. Остаток пути Рита рассеянно смотрит в окно, но по тому, как ее пальцы непрерывно теребят ленту на коробке, я понимаю, что она нервничает.

Я тоже. Я мог бы испытывать облегчение, что она предлагает все забыть. Я должен испытывать облегчение. Но по непонятной иронии судьбы, я совсем не хочу ничего забывать. И от мысли, что она забудет, хочется крушить все вокруг.

Я, конечно, все испортил. Ей сделал больно, себе душу вспорол, а результата ноль. Один-единственный поцелуй. Потрясающий, горячий, крышесносный. Но, господи, один поцелуй… Стоил ли он той пропасти, которая разверзлась между нами?.. Это риторический вопрос, но я продолжаю задавать его себе снова и снова весь путь от ее дома к моему.

Из-за того, что сегодня выходной и дороги свободные, мы добираемся до места за пятнадцать минут. Когда я заезжаю в гараж и глушу мотор, Рита сразу берется за дверную ручку, словно находиться со мной в закрытом пространстве ей в тягость. Я тоже отстегиваю ремень безопасности и быстро выбираюсь наружу. Стоя у раздвижных ворот, девчонка нетерпеливо переминается с ноги на ногу, прижимая к себе коробку с десертом. Я же настолько вымотан этим идиотским напряжением между нами, что просто хочу попросить у нее прощения, хотя до конца и сам не понимаю за что.

– Рит, – начинаю я, но до того, как успеваю выдавить из себя извинения, в гараж заходит Миша.

– Привет! – небрежно здоровается он с нашей гостьей. – Мама вас уже заждалась.

– Здравствуй, Миша, – отвечает Рита с вежливой улыбкой. – Спасибо вам за приглашение.

– Угу, – бормочет он, окидывая ее изучающим взглядом, в котором я однозначно улавливаю интерес.

Меня это бесит. Я сокращаю то небольшое расстояние, которое разделяет меня и Риту, и обнимаю ее за плечи. Мечу территорию? Возможно. Слишком мало времени, чтобы это анализировать. Но достаточно, чтобы почувствовать, как она сначала напрягается, а потом выскальзывает из моих объятий, чтобы вслед за Мишей пойти в дом. С таким демонстративным отторжением она не отскакивала от меня даже в тот самый первый день на юбилее ее отца…

Подавляю в себе волну негодования, которая едва не заставляет меня броситься за ней следом, обхватить ее за плечи и развернуть к себе, чтобы, глядя ей в лицо, демонстративно сжать в объятиях. Отпускает, когда я вспоминаю слезы в ее глазах два дня назад. Она ничего из этого не заслужила. И у меня уже был шанс обнимать ее, но я его мастерски разбазарил.

Я скоро уеду. Не стоит сейчас начинать того, что невозможно закончить.

Когда я вслед за Мишей и Ритой захожу в дом, мама уже хлопочет вокруг нашей гостьи. Благодарит за десерт, делает комплимент ее наряду, велит моему брату показать Рите, где ванная, чтобы она могла вымыть руки.

– Она просто чудо, – шепчет мама мечтательно, провожая взглядом удаляющиеся фигуры Миши и Риты. – Вы такая красивая пара.

– Мам, прошу тебя, давай этого поменьше, – как можно мягче произношу я. – Не смущай Риту и меня. Мы не торопимся, и ты не торопись.

– А что я такого сказала? Вы красивая пара. Это очевидно же, – всплескивает она руками.

– Мам.

– Ладно-ладно. – Мама покачивает головой, но я сильно сомневаюсь, что у нее хватит выдержки. Она неисправимый романтик. И я уже давно понял, что сейчас для нее я и Рита – герои ее любимого реалити-шоу.

– А отца не будет? – спрашиваю я, замечая, что стол в гостиной сервирован на четверых.

– Ему пришлось срочно уехать на работу. Сказал, что постарается вернуться до вашего отъезда. – Голос мамы полон сожаления, а я только рад. С отцом этот обед был бы невыносимым.

Через минуту вместе в гостиную возвращаются Рита с Мишей, и мама тут же усаживает всех за стол. Миша открывает бутылку белого вина. Я помогаю маме разложить по тарелкам стейки из рыбы и салат.

– Как хорошо, что мы сегодня собрались, – говорит мама с довольной улыбкой. – Жаль, папы нет, но, надеюсь, он успеет к нам присоединиться. Рита, попробуй вот этот сыр. Это местный производитель.