Вне времени

Есть все то, чего не было и нет,

Но так нужно мне.

И теперь, назад обращая взор

(Что там, за межой?),

Тихо, не дыша копошусь, как вор

В комнате чужой.

Это просто так, это ерунда,

Это о душе…

Было или нет? – пусто, ни следа,

Ни к чему уже.

* * *

Париж, в котором я, быть может, буду скоро...

Париж... Но нет уже ребячьего задора

И радости предчувствия. Париж...

Лет в двадцать пять событие какое!

А в сорок два, ничем не беспокоя

Себя, садишься в Пулково, летишь.

И будет Лувр, и будет Нотр-Дама

Зеленый сумрак... Кажется, что рама

Уже припасена для этих дел

Для Эйфелевой башни, Монпарнаса...

Не знаешь, как работает сберкасса?

Я завтра франки поменять хотел.

Нет, нет не равнодушие, а просто

Твоя душа своих пределов роста,

Наверное, достигла, и теперь

Ей некуда уже девать избыток

Благословенных встреч, любовных пыток,

Запечатленных памятью потерь

И впечатлений... Что мне делать с ними?

Одни не вытесняются другими,

А скапливаются. О том и речь!

Боюсь, уже не навести порядка.

И как подумать, жизнь настолько кратка,

Что и Парижем можно пренебречь.

* * *

А теперь вот, когда пишу,

никакого чувства не испытываю...

                  Анатолий Заславский

«А теперь нет чувства...» сказал художник.

Вспоминаю, гуляя, его картины.

Вот осока, папоротник, подорожник,

И растут себе сами, как мир единый.

Так же и на холсте образуют краски

Что-то призрачно-яркое, вырастая

Из самих себя, наподобье ряски,

И колышется масса ее густая.

Никакого чувства. Лишь к слову слово

Подбирать... А что вам мои-то чувства!

И щедра, витальна, как жизнь, основа

«Сотворяемого» вот оно, искусство.

Расточительно по своим законам

Гармоническим в небо взметает всходы.

И какая разница как легко нам,

Тяжело даются все эти оды?!

* * *

Стихи не напишутся нет настроения.

Пока был делами и склоками новыми

Я занят, нарушились эти сцепления

Души с эфемерными первоосновами

Сказать бытия так заумно получится,

Не знаю, чего... Объяснял же тем более,

Что нет настроенья возиться и мучиться

Со словом сейчас. У меня меланхолия!

Сижу да смотрю, как сороки ругаются,

Как движется туч запоздалых флотилия...

А если когда-то стихи получаются,

То без моего, полагаю, усилия.

* * *

Всю жизнь прожил, как будто около

Ходил чего-то, что-то ждал,

Спирало горло, сердце екало,

И тайный голос убеждал,

Что все еще случится, сбудется,

Придет любовь по уговору,

Протиснется в ушко верблюдица,

И с места верой сдвинешь гору…

А что теперь, гуляя вечером

Сегодняшним и предыдущим,

Мне ждать в унылом, опредмеченном

И как-то сжавшемся грядущем?

Оно идет походкой воина

И занимает оборону…

Зато, как инструмент, настроена

Отныне жизнь по камертону:

Минуты каждой замирание,

Придирчивая радость взгляда –

Как будто все уже заранее

Сбылось и больше ждать не надо.

* * *

В одной горсти две плещущихся рыбки,

Одно и то же уст дыханье пьем.

И лишь ночной блуждающей улыбки –

Увы – не вижу на лице твоем.

Не слишком ли ты, счастье, запоздало?

Мятежной кутерьмой не дорожа,

Мне все же одного согласья мало,

Желает быть желанною душа.

Не путаешь ли? – Да, душа и тело.

А, впрочем, как разделишь их сейчас,

Разъединишь... Когда бы ночь хотела,

Когда бы ночь сама хотела нас! –

Тогда… Но тсс… Поправлю одеяло

И напоследок к жаркому виску

Прижмусь. Пусть сон охватывает, вяло

Бубня, мою счастливую тоску.

* * *

Владимиру Паршикову

Уже без лиры, на границе двух

Пространств – слепящей тьмы, сухого света…

Мы все когда-то превратимся в слух,

В последний взгляд, в теряющийся где-то

В долинах мрака отблеск. Да – увы! –

Не различить погасшей Эвридики.

Здесь глухи звуки, запахи травы

Сильны, печальны тени, скалы – дики.

Куда же мы попали под конец,

Твердя мотивчик бодренький, веселый?

И ты молчишь подавленно, певец…

Уста, что медом наполняли пчелы,

Теперь какою горечью полны

Невысказанной нежности, вины!

ВЕЛИЧКА

Как мы долго спускались – ступень за ступенью

В соляные провалы земли,

Со своей соревнуясь мигающей тенью,

И все ниже и ниже вели

Переходы подземные. Света скольженье

По блестящей в наплывах стене

И соленого воздуха легкое жженье

В горле – так и запомнились мне.

Ну а там нас встречали волшебные гроты,

Храмы, словно из серого льда.

То, что в царстве Аида такие работы,

Не подумал бы никогда.

И, быть может, напрасна тоска по разлуке?

Эвридика, оставшись, права…

В этом мире, где блики контрастнее, звуки,

Где чуть кружится голова.

* * *

Может быть, для нормальной-то жизни как раз

И не нужно стихов никаких.

Безотчетное благополучие нас

Привечает, гостей дорогих,

Переводит часы, замышляет, как нам

Лучше отпуск с тобой провести.

Этим милым, семейным, случайным делам

Наполнять, отвлекать нас, пасти.

Оказалось, что счастье – всего лишь покой

Вместе с волей. Свободно дышать,

Никакою химерой, мечтой никакой

Не тревожить души, не решать

Тех вопросов, которых уже не решить,

Не копить ни обид, ни грехов,

И, мой бог, просто так, непосредственно жить

Без вот этих несчастных стихов!

ИТАЛЬЯНСКИЕ ФРЕСКИ

I

Только и может мечтою быть,

Чтобы, доставшись, игрушкой стать…

Сон: по Большому каналу плыть,

Плыть бесконечно и не устать.

Где и колонны качают-ся

В такт невысокой, ручной волне,

Где небеса не кончают-ся,