Внеждановщина. Советская послевоенная политика в области культуры как диалог с воображаемым Западом

Музыка воспринималась как искусство аполитичное, и потому союзники отдавали ей предпочтение в развертывании культурных инициатив578. В сравнении со словесными и визуальными искусствами она предоставляла меньше возможностей для пропаганды — это увеличивало интерес к ней со стороны западных союзников, искавших способы полной реорганизации культурной жизни, и отчасти уменьшало идеологический контроль со стороны советской администрации. Как следствие, на протяжении первого послевоенного периода музыка оказалась пространством культурной кооперации, и подход к репертуарной политике у всех четырех союзников был примерно одинаковым. Первое место в регенерации концертной деятельности занимала классика, в том числе немецкая: Бах, Моцарт и Бетховен исполнялись во всех четырех зонах, олицетворяя собой гуманистическое начало немецкой культуры. На втором месте были произведения композиторов, запрещенных в нацистской Германии, таких как Мендельсон, Чайковский, Стравинский, Малер. Поначалу американцы даже настаивали на включении в программу любого концерта произведений хотя бы одного еще недавно запрещенного композитора, видя в этом акт перевоспитания и отмежевания от нацистской музыкальной политики, но уже в августе 1945 года они вынуждены были признать, что ситуация, в которой все концерты открываются с Мендельсона, выглядит нелепо579.

Наконец, третьим важным элементом музыкального возрождения Германии была модернистская музыка, дававшая возможность познакомить немцев с современной культурой стран-союзниц. В американской зоне уже в 1945 году под руководством Баварской государственной оперы стартовала серия концертов современной музыки, а в 1946 году открылись Международные летние курсы новой музыки в Дармштадте. Во французской зоне была предпринята попытка переориентировать фестиваль в Донауэшингене, при нацистах специализировавшийся преимущественно на немецкой фольклорной музыке: в 1946 году в его программе были произведения Дмитрия Шостаковича и Уолтера Пистона. Британцы уделяли преимущественное внимание опере: в марте 1946 года в Брауншвейге была поставлена одноактная опера Ральфа Воана-Уильямса, в марте 1947 года в Берлине — «Питер Граймс» Бенджамина Бриттена580. Советская зона не была исключением. В Государственной опере Берлина ставили оперы Джанкарло Менотти, Пауля Хиндемита и Готтфрида фон Эйнема и устраивали концерты современной музыки581. В декабре 1946 года под эгидой «Культурбунда» — Союза деятелей культуры за демократическое обновление Германии, образованного в июле 1945 года с целью способствовать укреплению советского влияния в деле восстановления немецкой культуры, — была запущена серия концертов современной музыки. В программе наравне с советскими композиторами были широко представлены западные модернисты: Пауль Хиндемит, Аарон Копленд, Арнольд Шенберг, Бенджамин Бриттен, Оливье Мессиан и другие. На сентябрьском концерте 1947 года, организованном «Культурбундом» к 30-летию революции, исполнялись произведения Мясковского, Кабалевского и Прокофьева, следующий концерт был посвящен современным американским композиторам — играли Портера, Копленда и Пистона582.