Бхиккху, о чём монах часто думает и размышляет, то становится склонностью его ума. Если он часто думает и размышляет о чувственном желании, он оставляет мысль об отречении ради мыслей о чувственном желании, и тогда ум тяготеет к мыслям о чувственном желании (Дведхавитакка-сутта) [6].
В этом смысле, очевидно, важно понимать, какого рода мысли возникают в нашем уме, ведь чем чаще они появляются, тем больше вероятность того, что они появятся снова. Следует учиться осознавать закрепившиеся паттерны, которые часто остаются незамеченными.
Чувственные желания также возникают из-за представления, будто такие желания действительно способны принести долговечное счастье, – а это невозможно в силу их непостоянства. В романе Толстого «Анна Каренина» возлюбленный Анны в какой-то момент приходит к этой мысли: «Вронский между тем, несмотря на полное осуществление того, чего он желал так долго, не был вполне счастлив. Он скоро почувствовал, что осуществление его желания доставило ему только песчинку из той горы счастия, которой он ожидал. Это осуществление показало ему ту вечную ошибку, которую делают люди, представляя себе счастие осуществлением желания».
Многие из нас тоже осознали эту истину; именно это и привело нас к Дхамме. Однако действовать в согласии с этим пониманием может быть непросто, особенно живя в миру. Во время ретрита человек ведёт простую жизнь, близкую к монашеской. Но в повседневной жизни нас повсюду окружают образы и звуки, побуждающие искать радости в разнообразнейших чувственных удовольствиях. В газетах, журналах и в сети я часто встречаю рекламу, призывающую «стремиться к большему», словно такое стремление может принести человеку пользу. Тем более важно учиться понимать, каким образом возникает чувственное желание, чтобы противопоставить это понимание доминирующей норме.
Нас может утешить знание о том, что эта проблема существовала во все времена. До своего просветления Будда сталкивался с теми же соблазнами и склонностями.
[П]режде, когда я вёл жизнь домохозяина, я наслаждался собой, обеспеченный и наделённый пятью нитями чувственных удовольствий… которых хотят, желают, которые приятны и привлекательны, связанных с чувственным желанием и вызывающих влечение. У меня было три дворца: один для сезона дождей, другой для зимнего сезона, третий – для летнего. Четыре месяца я проводил во дворце для сезона дождей, услаждая себя игрой музыкантов… И я ни разу не спускался в нижние помещения дворца.
Позднее, осознав истинную сущность удовлетворения, пороков, недостатков и освобождения в отношении чувственных удовольствий, я отбросил стремление к чувственным удовольствиям, устранил жадность до чувственных удовольствий и пребываю без влечения, а ум мой умиротворён… есть наслаждение, не связанное с чувственными удовольствиями, с неблагоприятными состояниями, что превосходит даже небесное блаженство. Поскольку я обладаю таким наслаждением, я не завидую низшим вещам и не наслаждаюсь ими (Магандия-сутта) [7].