Внимательность. Практическое руководство по пробуждению

Если мы поразмышляем об особенностях употребления этих же самых слов в английском языке, обнаружится нечто любопытное. Согласно Абхидхамме, все эти состояния ума коренятся в ненависти (на языке пали – dosa). Хотя в английском языке слово hatred (ненависть) обычно выражает сильную враждебность или крайнюю степень неприятия, если мы примем, что даже мягкие формы отвращения, которые нам лучше знакомы, имеют глубокую связь с более мощной, подспудной силой ненависти, то, возможно, это позволит нам обрести глубокое, хотя и не столь очевидное, представление о природе ума. Мощь этого состояния ума становится очевидной, когда ненависть прорывается наружу в военное время; в насилии на почве расовых, национальных, гендерных различий; в серьёзных межличностных конфликтах.

Какой бы силой ни обладала ненависть как направленность – нередко подспудная – нашего ума, сила внимательности позволяет нам отчётливо и глубоко созерцать ум, постепенно ослабляя и наконец искореняя его глубочайшие склонности. Швейцарский психолог К. Г. Юнг указывает как на потенциал, так и на трудности этого процесса: «Человек становится просветлённым не тогда, когда воображает себе светлые образы, а когда привносит сознание во тьму. Последнее, однако, неприятно, и потому не пользуется популярностью» [1].

Знайте о причинах отвращения

На первых двух этапах созерцания дхамм следует замечать присутствие или отсутствие отвращения в любых его формах. Затем мы начинаем осознавать условия, которые ведут к его возникновению. Все разнообразные состояния отвращения обусловливаются реакциями на то, что нам представляется неприятным. Необученный ум очаровывается приятными переживаниями; подобным образом он чувствует неудовлетворенность, гнев или страх в связи с неприятными переживаниями.

Телесная боль

Легко заметить эту обусловленность во взаимодействии с телесной болью. Обычная наша реакция на боль – неприятие, страх, уныние, напряжение, досада или нетерпение. Боль нам не нравится. На более тонком уровне мы можем полагать, что вполне открыты и внимательны к боли, однако сам язык, которым мы пользуемся для её описания – как мы считаем, объективного описания, – по существу, лишь усиливает склонность к отвращению.

Во время одного из периодов моего затворничества в Бирме со мной произошло событие, ставшее ярким подтверждением этих мыслей. Однажды я занимался медитацией и почувствовал телесную открытость, сквозь моё тело свободно протекала энергия, и лишь в одном месте, в области шеи, сохранялось напряжение. Позже, во время беседы с Саядо У Пандита, я рассказал ему о своей практике и о возникшем энергетическом блоке. Он указал, что называть происходящее «блоком» – значит создавать понятие, которое затем накладывается на переживание напряжения, а кроме того, само представление о «блоке» содержит в себе семена желания и отвращения. «Блок» – это нечто, от чего я хочу избавиться. Снова сосредоточившись на чистом переживании напряжения и тяжести, я смог освободиться от этого тонкого неприятия, присутствующего в уме, и от желания изменить переживание напряжения. Когда мой ум снова обрёл спокойствие, я стал замечать, что переживание, которое я называл «блоком» и ощущал как нечто устойчивое, – лишь небольшое поле меняющихся ощущений.

Неприятные мысли

Отвращение также возникает, когда мы думаем о той или иной болезненной или неприятной ситуации. Можно вспомнить о каком-то человеке или событии и разозлиться от одной этой мысли. Подобные реакции, связанные с отвращением, могут также возникать по отношению к ожидаемым будущим ситуациям, которые ещё даже не случились. В такие моменты мы, вообще говоря, злимся на собственные мысли.

Эту идею иллюстрирует одна дзен-буддийская притча. Некогда в горной пещере в Японии жил один монах-отшельник. Он был талантливым художником и потратил немало времени, чтобы изобразить на стене своей пещеры тигра. Он с большим тщанием подходил к своей работе, и на её завершение ушло несколько лет. Когда наконец он завершил работу, изображение тигра оказалось настолько реалистичным, что, взглянув на него, монах испугался. Мне кажется, полезно замечать таких «нарисованных тигров» в своём сознании – это хороший способ напомнить себе, что в те моменты, когда мы злимся из-за своих воспоминаний или ожиданий, мы злимся исключительно на мысли в своём уме – на нарисованных тигров.

Наблюдение за тесной взаимосвязью мыслей и эмоций многое позволяет понять. Мысли часто разжигают эмоции, за которые следует цепная реакция в виде потока мыслей. Возникает мысль, и если мы не осознаём, что это мысль, за ней может тут же последовать эмоция. Верно также и обратное, ведь различные эмоции, включая препятствия, нередко порождают поток мыслей. Однако когда мы снова и снова обнаруживаем это устоявшееся взаимоотношение, это помогает ослабить отождествлённость с возникающими явлениями, и мы можем глубже постичь обусловленную природу препятствий и других состояний ума. Мы перестаём принимать их так близко к сердцу.