Вниз по кроличьей норе

— Мне это не нравится. До этого я по-настоящему боялась всего раз в жизни, и в тот раз мне это тоже не понравилось.

— А что ты тогда делала?

— Отбивалась, — говорю я. — Запаслась оружием.

— Понятно.

Это его заводит — он поворачивает голову и начинает шарить взглядом по комнате в поисках чего-нибудь подходящего. Во мне тоже все так и кипит, так что я следую его примеру.

Бонги, сломанная гитара, набор настольных игр…

Ничего, чем можно нанести какой-то серьезный урон.

Мужик в костюме раздраженно хлопает ладонью по столу, после чего пожимает плечами, словно попробовать все равно стоило. Произносит:

— Не хочешь поужинать?

Это классно, словно он приглашает меня на свидание, и я ловлю себя на том, что улыбаюсь.

— Годится, — говорю я. — Но только ужин, договорились? Я не какая-нибудь там шалава!

Он опять хихикает. Бормочет про себя: «Шалава…»

— А потом можем вернуться сюда, и я помогу тебе закончить твою головоломку.

Его лицо немедленно мрачнеет, и он подается вперед, обхватив обеими руками рассыпанные по столу детальки и прикрывая их от меня локтем.

— Нет уж, блин, ни в коем разе!

45

Мистер Пазл — которого, как выяснилось, зовут вовсе не Тревор, а Колин, — сидит как можно дальше от меня, хотя и в том же помещении, а я оказываюсь за ужином за одним столиком с Лорен. Это, естественно, главная угроза. Ест она не закрывая рта, немузыкально мыча что-то себе под нос и наваливаясь на меня, когда тянется за солью, перцем и кетчупом. Потом опять за кетчупом.

Бубнит с полным ртом:

— А она классная — в смысле, та тетка-психиатр, которую притащили с собой копы.

— Да ну?

Большое облегчение услышать, что я оказалась не единственным пациентом, с которым пообщалась Перера. Но тут Лорен все портит, в чем всегда ее главная цель:

— Угу, мы с ней просто охренительно потрындели. Перемыли кости всему на свете.

Не удерживаюсь от мысли, что под «всем» она имеет в виду людей и что под «людьми» подразумеваюсь я. По ее жирной роже расплывается улыбочка, по которой так и тянет как следует вмазать — та, которую Лорен нацепляет на себя, когда жутко довольна собой и когда хочет, чтобы я думала, будто она знает что-то важное.

Это просто безумно раздражает.

— А еще симпатичная, как думаешь? — спрашивает она.

— Наверное.

— Просто мечта для какой-нибудь лесби. — Лорен кивает и заталкивает в пасть очередную ложку мясного рагу. — Я-то видела, как Малайка на нее посматривает!

Кстати о «посматривает»: я полностью в курсе, что Клэр внимательно наблюдает за мной из-за столика напротив. Сидит она с Донной и Ильясом, но то, что обсуждают сейчас эти двое, ее вроде как совершенно не интересует. Меня не удивит, если Плакса-Вакса уже успела подмазаться и к Лорен, и вот теперь терпеливо ждет, когда та доложит ей о нашем разговоре, как только мы разделаемся с ужином.

— Похоже, с тобой ей сегодня выпала возможность развернуться по полной программе, — замечает Лорен. — Как психиатру.

— Думаешь?

— А то. Со всеми твоими задвигами насчет того, кто убил Кевина, намеками, что это была Дебби, и так далее. — Она приваливается ко мне, так что ее сальные волосы расползаются у меня по плечу, будто какой-то здоровенный паук, и шепчет, словно делает драматическое объявление в каком-нибудь страшном фильме: — Убивать грешно!

— Да пошла ты, — говорю я.

Лорен довольно хрюкает, отчего часть рагу вылетает у нее из пасти, а потом вновь склоняется над тарелкой.

Вижу идущего к окошку раздачи Тони и решаю, что за десертом будет неплохо присоединиться к нему. Для полного счастья посылаю Лорен подальше еще раз, а когда поднимаюсь из-за стола, она хватает один из пластиковых ножиков и агрессивно тычет им, хотя и ни в кого конкретно — примерно как совсем недавно Тревор, который на самом деле Колин.

Явно пытаясь еще раз привлечь мое внимание.

Как только мы с Тони забираем мисочки с жиденьким трайфлом[102], спрашиваю у него, не прочь ли он немного посекретничать. Это явно не вызывает у него большого восторга, но я заверяю его, что всё в порядке, и мягко подталкиваю к пустому концу одного из длинных столов. Для такого крупного мужика он довольно… податлив. На другом конце стола сидят Миа и Феми, но они по-любому с головой ушли в какой-то собственный разговор, и я знаю, что если буду говорить достаточно тихо, то они нас не услышат.

— По-моему, ты прав, — говорю я Тони.

— Насчет чего?

— Сам знаешь…

И тут в какую-то секунду его настороженность сменяется натуральной паникой. Он чуть не усерается со страху. Начинает лихорадочно озираться по сторонам, но я тянусь к нему и хватаю за руку.

— Все нормально, — негромко произношу я. — Клянусь.

Тони переводит взгляд на меня и понемногу начинает успокаиваться. Хотя грудь его все еще тяжело вздымается, и кажется, будто он в любой момент сорвется с места.

— Где она? — спрашивает он.

— Точно не знаю, но вообще-то можешь не переживать, потому что это… не твоя Тварь. Это моя.

Тони широко распахивает глаза. Теперь он уже точно никуда не денется.