Вниз по реке к морю

На пороге мы на миг задержались, кажется, для того чтобы бессознательно помолиться за упокой душ усопших. Со всех сторон из увивавшего стены плюща за нами следили десятки алчных красных глаз. Крысам очень хотелось, чтобы мы ушли.

– Что ты будешь делать с ключом? – спросил Паленый.

– Выброшу, – сказал я. – Если они не смогут войти, может быть, кто-то найдет следующее тело, и они попадутся.

На углу улиц Кристофер и Хадсон я отдал Паленому второй целлофановый пакетик и двести долларов.

– Спасибо! – как ребенок обрадовался он. – А я-то думал, ты врешь про вторую.

– Я стараюсь не врать людям, которые мне помогают.

Паленый кивнул, поглаживая карман, куда он спрятал наркотик.

– Валенс и Прэтт работали с кем-нибудь еще? – спросил я.

– Обычно нет. То есть и сутенеров, и детей они временами заставляли делать всякие гадости, но они все время были главными, если ты понимаешь, о чем я.

– А другие полицейские были?

– Нет, никогда.

– Точно?

Единственное, чего сейчас хотелось Паленому, – это забиться куда-нибудь, где он сможет вколоть себе дозу. Но он не хотел быть грубым со своим благодетелем, поэтому он собрался с мыслями.

– Однажды мне дали конверт и велели передать его одному парню возле здания ООН.

– Какому парню?

– Такой поганый коротышка.

– Белый? Черный?

– Белый в розовом костюме, который пах розами. Я запомнил, потому что обычно никогда не могу определить, чем именно пахнет парфюм, но это точно были розы.

– Что было в конверте?

– Я его не открывал. Потому что Антон дал мне его и сказал, что заплатит только тогда, когда я вернусь.

– И это все?

– К чему тебе это? И Антон, и Йолло уже мертвы, и все их дела закончены.

– Но в могиле было и свежее тело, – уточнил я. – Оно там пролежало от силы несколько дней. Кто-то, кто знал о делах ныне покойных полицейских, похоронил там эту женщину.

– Может, я позже что-то вспомню, – принялся спекулировать Паленый. – Знаешь, иногда, когда я сплю после дозы, у меня во сне какие-то детали складываются.

– Ну да, – сказал я. – Окей. Если что-нибудь вспомнишь, у Эстер есть мой номер.

– Может, мы могли бы заключить с тобой сделку?

– Может быть… если вспомнишь что-нибудь, что мне нужно.

Минуту или две мы стояли молча.

– Ты и правда вытащишь Мэнни из тюрьмы? – спросил Паленый.

– Так или иначе, – ответил я, еще сам не зная, что означают эти слова.

Наркоман воспринял это как прощание и пошел прочь. А я остался стоять на углу. Было почти три часа ночи. От воспоминания о братской могиле, которую мы видели, у меня тряслись руки.

Глава 30

Я знал, что сплю, потому что всю ночь слышал, как некий безымянный заключенный обещает изнасиловать и убить моих жену и дочь. Я чувствовал сырой холод, ощущал мохнатые лапки насекомых на коже. Мужчины кричали от безумия и боли. И непрекращающийся топот несчастных, ходящих по камерам в два с половиной шага длиной.

Разумеется, все это не могло быть реальным. Хоть я и находился в подземной келье, звуков страдания кругом не было и в помине. Не копошились в поисках любви или крови крысы, и не было слышно ничьих шагов.

Лучше бы я не ложился, а спланировал следующий ход.

Проснулся я совершенно изможденным, безо всякого аппетита и почти без надежды. Но я знал, что делать дальше. Знал, куда идти и как туда добраться.

Первым местом назначения были Рэй Рэй Вонамэйкер и компания к югу от Центрального парка «Без четверти двенадцать».

Брат Рэй Рэя, Брилл Вонамэйкер, был водителем автобуса в Нью-Йорке. Он был отличный трудяга и имел массу поощрений от города, трудового цеха и всяческих частных пассажирских контор, которые оценивают общественный транспорт и его водителей.

Брилл был образцом добродетели, а вот его брат Рэй Рэй – настоящим бедокуром. Свой первый срок в тюрьме он отсидел за торговлю наркотиками. Второй – за покушение на убийство. Последний – за угон кареты скорой помощи, причем никто – даже сам Рэй Рэй – внятно не мог объяснить, зачем он угнал этот фургон. Когда Рэй Рэй заработал третий срок, Брилл решил его спасти. Он купил пять поломанных автобусов и трудился не покладая рук, чтобы их отремонтировать, пока Рэй Рэй сидел в Аттике.

Когда завзятый преступник в очередной раз вышел на свободу, брат подарил ему готовый бизнес: транспортную компанию, которая будет возить родственников и возлюбленных в места не столь отдаленные, где томятся их любимые, родня и друзья.

Любовь – великая сила. Думаю, Рэй Рэй выкарабкался не потому, что в руках у него оказался прибыльный бизнес, а от сознания того, что все эти годы его брат трудился только ради него.

Рэй Рэй получил права на вождение автобуса, нанял штат, по большей части из бывших заключенных, и принялся работать по семь дней в неделю. Он перевозил по минимальной цене супругов, членов семей и других неравнодушных, чтобы они навестили их невезучих милых сердцу людей.

Я снял накладные бакенбарды и усы, надел желтую толстовку и отправился на автобусную остановку, которую полиции Нью-Йорка велено было обходить стороной, дабы не вызывать политического резонанса на тему прав заключенных.