Вниз, ввысь, к первопричине (СИ)

   - Зато, - решительно сказала тень Фаринаты, - я спас Флоренцию, когда ее хотели сровнять с Землей. Ведь я один решился защитить наш город мечом.

   - Здесь вам даровано искусство видеть будущее, но, похоже, вы не в курсе, что творится ныне.

   - Это верно, - ответил Фарината примирительно, - мы способны прозревать только грядущее.

   - Будь любезен, сообщи тогда упавшему в могилу Кавальканти, что сын его еще живой. Я не успел ему сказать...

   ...От Фаринаты я узнал, кто еще томится в этом круге Ада. Их тысячи, включая королей и кардиналов. Но не давала мне покоя все та же мысль: эти тени могут мне так много рассказать такого, чего смертные еще не знают!

   Когда мы дальше шли с Вергилием, учитель наказал:

   - Тайну своей судьбы храни в себе и никому не раскрывай. Но знай еще, - провожатый многозначительно поднял свой перст, - когда тебя будут созерцать прекраснейшие и правдивейшие из глаз, пред тобою раскроются все грядущие года.

   Мы повернули влево и стали спускать от стены к обрыву. Снизу буквально с ног сшибал ужасный смрад. Мы подошли к гробнице, где на камне начертано: "Здесь заточен папа Анастасий, забывший правый путь, последовав Фотину". Вергилий приказал покамест постоять, чтоб обаяние привыкло к резким запахам, и заявил:

   - Пока мы здесь, кой-что тебе я разъясню. Посередине этих скал ступенями лежат три круга: седьмой, восьмой и девятый. Там копошатся проклятые тени; ты их потом увидишь. При жизни на Земле они значенье придавали лжи и силе. Обман -- порок, особенно противный Создателю. Насилие разделено на три пояса -- оно ведь тройственно: по отношению к Творцу, к ближнему или к себе. Седьмой круг разделен на три пояса. Убийцы отправляются во внешний пояс; там же -- насильники, поджигатели и притеснители. В среднем -- самоубийцы и те, кто уничтожают саму природу человека, предаваясь играм, расточительно живя. В третьем поясе -- богохульники, лихоимцы и содомиты. В восьмом круге -- обманувшие тех, кто им доверился: лицемеры, льстецы, волхователи, мздоимцы, торговцы должностями. Они всем сердцем хулят Создателя, отрицая Его Любовь. В центре -- малый камень, там престол Диса и место казни предателей.

   - Скажи, учитель, - я спросил, - те, копошащиеся в грязи и спорящие истово почему не в этот город заточены?

   - Разве твой рассудок, - ответил мне Вергилий, - сам не дойдет до верного ответа? Вспомни Этику: там выделяется три влечения противных Богу: несдержанность, злоба и скотство буйное. Тем, кто предавался этим порокам, не предписан Нижний Ад, Божественным Судом их страданья облегчены.

   - А ремесло ростовщика -- порочнее?

   - Припомни Аристотеля: философ утверждал, что истоки естества -- премудрость и чувство божественного. В Физике указано, что искусство мудрых следует природе. Ростовщик же природой пренебрегает, чем и противен Богу. Но нам пора, спуск не будет легким, а до восхода Солнца осталось совсем немного...

   Склоны стали круче, и впрямь спускаться было тяжело. Приходилось руками цепляться за каменные выступы, ноги едва опору находили. Я ужаснулся разглядев, кто там, внизу разлегся: это Минотавр, вековой позор критян! Нас увидев, человекобык принялся сам себя терзать зубами.

   - Не бесись, - сказал ему Вергилий, - со мною не Тезей, твоей сестрой обученный искусству тебя же извести. Подвинься лучше, мерзкая скотина!

   Минотавр стал биться в злобе, рычать и брызгать слюной. Проводник мне приказал скорее проходить, пока гнев этой мрази затмил ее рассудок. И снова мы пробираемся крутыми скалами, то и дело под нашими ногами камни осыпаются.

   - Когда я в прошлый раз сюда спускался, - призналась любезная мне тень, - здесь не валялось столько глыб. Но явился Тот, кто стольких в небеса забрал, здесь все и содрогнулось... и даже этот мир объяла Великая Любовь -- та самая, которая, как полагал один мыслитель, однажды превращала все сущее в хаос. Но -- посмотри...

   Я увидал поток кровавый: то был Флегетон, сжигающий несущих в мир насилие. Река возмездья обрамляла обширную равнину. Там носились, друг друга догоняя, могучие кентавры. Трое из них нас заметили -- и поскакали в нашу сторону, вставив стрелы в луки и тетиву натужив. Один кентавр воскликнул:

   - Не двигаться, иначе пристрелю! Кто вас сюда послал?

   - Мы дадим ответ, - крикнул мой проводник, - только лишь главному из вас, Хирону! Ты же, пользуясь его авторитетом, всегда горяч был шибко, что не шло тебе на пользу.

   И мне сказал негромко Вергилий:

   - Это Нэсс, за Деяниру убитый Гераклом. Второй, с горящим взором, -- Фол, прославленный разве что бесчинствами. Третий, со склоненной головой, и есть Хирон, достопочтимый воспитатель Ахилла. У них здесь особая работа: вдоль Флегетона разъезжают -- и стреляют в тех грешников, кто не по чину выплывает.

   Мы подошли к Хирону. Тот, поправив бороду с усами, рассудил:

   - А второй-то как по камням стучит ногами... он не мертвый.