Внучка алхимика

Княжна знала, где оно затерялось, но не стала говорить о том маркизу де Баррас. Всё равно теперь ничего не изменишь. Но она испытывала удовлетворение при мысли о том, что события более чем полувековой давности потихоньку проясняются, а разорванные нити связываются.

– …Князя же все не было и не было, между тем, как с грузом надо было что-то решать. Я уже начал беспокоиться и, как выяснилось, не напрасно.

– Под грузом вы имеете в виду золото? – невинно поинтересовалась Соня.

Антуан де Баррас вздрогнул, но потом с интересом посмотрел на Соню.

– Как вы узнали?

– Случайно наткнулась на дедову потайную комнату. Там лежали золотые слитки. Как я понимаю, небольшая часть того, что вы получили? Кое о чём князь Астахов обмолвился в своём дневнике. А потом мне в руки ненадолго попало то самое пропавшее письмо – осталось лишь собрать воедино кусочки картины.

Старик улыбнулся.

– У князя Астахова – достойное потомство! Наверное, если он сейчас глядит на нас с небес, то радуется, – он вздохнул. – Чего я, увы, не могу сказать о себе. Вряд ли мне доведётся порадоваться за своё потомство…

Вдруг взгляд его оживился.

– Скажите, мадемуазель Софи, а вы замужем?

– Нет, – сказала Соня и отчего-то покраснела.

– Тогда, может быть, вы…

– Я не могу, – запротестовала княжна, догадавшись, что может сказать старый маркиз, – я люблю другого человека. К тому же… Неужели вы думаете, что в таком возрасте, в каком находится ваш сын, человека можно перевоспитать?

– Перевоспитать, наверное, нет, но ради любви мужчина способен на многое. Впрочем, я размечтался…

Внезапно он застонал, лицо его покрыли капли пота и де Баррас с усилием пробормотал:

– Дайте мне стакан с микстурой, на столике, тот, рубинового цвета.

Княжна поспешила выполнить его просьбу.

Жадным глотком маркиз осушил поданный Соней стакан и опять откинулся на подушку. Некоторое время он лежал, будто прислушиваясь к себе, потом улыбнулся:

– Ну вот, полегчало… Кстати, знаете, ваше сиятельство, что это лишь благодаря вашему дедушке я зажился на свете? Он подарил мне когда-то два флакончика: в одном было лекарство, снимающее любую боль, во втором… Николя ещё посмеялся: "Эликсира бессмертия я пока не изобрел, но этот десяток-другой годочков тебе прибавит". Так и случилось. Я ведь особенно и не болел ничем. Если бы не проклятая подагра!

Он помолчал и сказал, покачав головой.

– Вот я и говорю: ваш дедушка не смог сохранить свою жизнь, но, продлив мою, он обеспечил своей внучке огромное богатство!

– Как это? – не поняла Соня.

– Вы правы, говоря, что нашли у деда только часть произведенного нашими усилиями золота. Я могу добавить: это ничтожно малая часть! – он посмотрел на удивленное лицо Софьи и с некоторой обидой произнес. – Разве не для этого вы приехали в Дежансон?

– Вообще-то для этого, – призналась Соня, – но я не надеялась, что сие предприятие получится у меня так легко. Ваши же слова о том, что "богатство огромное" и вовсе меня обескуражили…

В эту минуту дверь комнаты открылась и в неё вошел Флоримон де Баррас:

– Браво, папенька, браво!

Он даже похлопал в ладоши, имитируя радость.

– Значит, всё это время ты сидел на огромном богатстве, а твой сын вынужден был в поте лица зарабатывать деньги на пропитание. Кстати, и на твоё тоже!

– Ты подслушивал! – с презрением проговорил старый маркиз.

– Понятное дело, подслушивал! А для чего, по-твоему, я перевел тебя из большой спальни в эту каморку именно сегодня?

– Ты сказал, что в спальне делаешь ремонт.

– Ремонт? А ты дал мне деньги на этот самый ремонт? Ты хоть раз поинтересовался, есть ли они у меня? Любящий папаша!.. Хорошо, что я – твой достойный сын, а не какой-нибудь деревенский простофиля!.. Ты думал, небось, что лежишь нынче в обычной комнате? На самом деле, это мышеловка, в которой ты как раз и есть сыр…

– Но почему, почему ты все это затеял? – простонал Антуан де Баррас. Он попытался подняться, и со стоном опять рухнул на подушку.

– Тебе интересно, правда? С удовольствием удовлетворю твое любопытство. Мы ведь не торопимся, ваше сиятельство?

Он подчеркнуто галантно поклонился Соне и придвинул другой стул к постели отца, присаживаясь на него.

– Начинаю свой рассказ. Как и положено замкам, у нашего тоже есть свои тайны. О более современных я помолчу, вы о них ещё узнаете, а вот новости постарее… Знаешь, милый папа, что я совсем недавно нашёл на чердаке, когда у нас обвалилась каминная труба? Правильно, некую форму из металла, в которой кое-кто собирался отливать кое-что. Я говорю загадками? Форма так запылилась, что я едва было не выбросил её, мало ли добра можно найти на чердаке? Но потом чутье подсказало мне, тщательнее посмотреть, что это за штукенция такая? Догадываешься, что я в ней обнаружил? Правильно, вогнутый профиль короля Людовика Тринадцатого, тот самый, что Франция чеканит на золотых луидорах… Правда, интересно?

– Ты мог бы догадаться, что эта форма ни разу не использовалась! пробормотал несколько смущённый Антуан.